Охотник: Правила подводной охоты. Третья раса. Большая охота. Операция «Караван»
Шрифт:
– Стекляшки у меня нет. Хотя подожди! Есть идея.
Он выхватил из штанов кинжал, шагнул к задней двери фургона, с грохотом захлопнул ее, а затем молниеносным и почти незаметным движением ударил в стекло рукояткой ножа. Разнокалиберные осколки посыпались на бетон и в полутемный фургон.
Я едва успел поймать брошенный Пасом кинжал, как к месту происшествия подскочил перепуганный хозяин машины.
– Что такое? – схватился он за голову.
– Ветер, – виновато пожал плечами Пас. – Я не успел придержать дверь.
– Проклятье! То одно, то другое! Надо продавать эту машину, пока не поздно.
– Так что, приедет племянник? – решил я направить беседу в нужное русло.
– Да. По дороге купит клапан и минут через сорок будет здесь.
Когда Артур сел в кабину, Пас подобрал с бетона продолговатый осколок стекла и сунул его в карман. Я вернул ему кинжал, и мы забрались в фургон, потому что ветер выдувал все мозги. Время ползло медленно, как попавшая в патоку муха, тревога нарастала по мере томительного ожидания.
«Кажется, едет машина, – шевельнул пальцами мой товарищ. – Английский мотор с лепестковыми клапанами».
Это он услышал сквозь свист ветра! Год обучения на акустика не пропал для него даром. Я вытянул шею и действительно разглядел черный «ровер» – пикап, притормаживающий на нашей стороне моста. Артур выбрался из кабины и помахал рукой.
– Это Мигель с ребятами, – повернулся он к нам.
И Мигель, и ребята были мордовороты что надо. Общим числом пять человек, они выбрались из пикапа и оживленно замахали руками, приветствуя Артура.
– Из машины! – шепнул я Пасу. – У нас преимущество только снаружи.
Мы чуть ли не кубарем выкатились на бетон, готовые к любой пакости со стороны противника. Особенно неприятным мне показался тот факт, что у двоих «ребят» в руках имелись легкие ракетные ружья.
Артур с Мигелем обнялись, тараторя по-испански, остальные сгрудились возле машины и подозрительно поглядывали на нас.
– Ребята согласились нам помочь, – повернулся к нам ресторанщик. – Я им намекнул про сделку, и они нас прикроют в случае чего. Все же камушек ваш стоит столько, что может кому угодно вскружить голову. А ребята Мигеля местные, их в городе уважают и не станут с ними связываться без крайней необходимости.
Я не знал, верить этому или нет. В любом случае нельзя терять бдительность ни при каких обстоятельствах. Так или иначе, у нас не было выбора. Надо просто контролировать ситуацию, насколько это возможно. Мне понравилось, что Пас не вынимает руку из кармана, где у него лежал осколок стекла.
Мигель тем временем распахнул капот фургона и принялся копаться в моторе, время от времени ругаясь то по-английски, то по-испански. Минут через пять он закончил работу, махнул ребятам, чтобы садились в пикап, а сам взгромоздился на правое сиденье рядом с Артуром.
– По-русски Мигель не понимает, – пояснил ресторанщик, – так что вы не обижайтесь, если я буду переводить.
– Без проблем, – улыбнулся я.
Мы с Пасом снова устроились на баллонах, мотор завелся, и фургон под конвоем пикапа двинулся в сторону материка.
До города мы добрались в четырнадцать тридцать по солнцу. За год службы на базе ни я, ни Пас на материк не попадали ни разу, так что, несмотря на неусыпную бдительность, мы все же поглядывали на небоскребы незнакомого города с интересом. Съехав с моста, фургон протиснулся через сутолоку портовой части города, оставляя позади грохот механизмов, выкрики докеров и взбалмошных торговок, ругающихся велосипедистов и подозрительных парней, прячущих лица под полями сомбреро. Ближе к центру движение было организовано лучше. На регулирующие голографические панно водители, правда, внимания почти не обращали, зато свистки патрульных и взмахи полосатых жезлов организовывали череду автомобилей в некое подобие порядка.
Здесь было значительно жарче, чем на острове, и мы изрядно потели в духоте фургона. Клубы выхлопного пара десятков машин превращались в низкий туман, и я ужаснулся, представив, что было бы в таких городах, если бы автомобили работали на нефтепродуктах, как раньше.
Наконец мы миновали центр города с его небоскребами и круглыми пыльными площадями. До окраин было еще далеко, но кварталы становились все беднее и беднее, людей виднелось все меньше, а граффити на стенах выглядели все более неприличными.
– Я думал, что ювелир, способный заплатить за такой алмаз, должен жить где-то в центре, – поделился я с Артуром своими соображениями.
– За такой алмаз может заплатить только бандитская группировка. Так что не беспокойся, мы едем куда надо. Мигель знает.
Судя по всему, до войны и эпидемии город был значительно больше. Теперь же на многие километры окраин тянулись брошенные, нежилые и разрушающиеся здания. На тротуарах виднелись ржавые остовы древних автомобилей, а порой попадались даже незаделанные воронки от бомб. Конца этому пейзажу не было, и мне трудно было представить, как мог выглядеть город сто лет назад.
Вопреки всякой логике еще дальше от центра стали появляться признаки людской деятельности – то дым, то сохнущее на веревках белье, то подростки с собаками. Некоторые кварталы были расчищены бульдозерами, словно здесь готовилось место под застройку, а вместо некоторых уже возвышались роскошные трех- или четырехэтажные виллы.
– Подъезжаем, – сообщил Артур.
Он остановил фургон возле одного из подобных особняков, подогнав машину к самым воротам. Рядом приткнулся пикап с ребятами. На стене здания виднелись широкодиапазонные камеры наблюдения, а отсутствие окон, выходящих на улицу, позволяло использовать дом в качестве крепости.
Дверь рядом с воротами уползла в сторону, и к нам вышел хмурый латинос в подобии военной формы. На ремне у него болталась пластиковая кобура с торчащей из нее рукоятью древнего пистолета. Мигель выбрался из фургона и принялся договариваться с охранником по-испански, размахивая руками и все больше распаляясь. Охранник спокойно внимал, словно в этом и было его основное предназначение.
«Давай выйдем на улицу, – предложил Пас. – Если что, будет шанс смотаться».
Я распахнул заднюю дверь и выбрался на растрескавшийся бетон, Пас спрыгнул следом. Мы заметили, что охранник поднес к губам браслет переговорника и что-то быстро наговаривает в микрофон. Через несколько секунд механизм ворот взвыл и утащил в стороны тяжелые створки.