Охотник за мечтой
Шрифт:
В нескольких шагах позади него стоял блистательный армейский офицер в плюмаже и золотых галунах, но для Зении не было одежды более прекрасной, чем простая темная одежда лорда Уинтера, не было никого более красивого, более высокого, с более обаятельной улыбкой, чем виконт. Улыбка еще оставалась у него на губах, когда он, усадив Элизабет себе на плечи, взглянул на Зению.
Она почувствовала, как у нее робко дрогнули губы, а миссис Лэм приняла совершенно равнодушный, невинный вид. Арден был бледнее, чем прежде, но, очевидно, уже здоров. Глядя сейчас на него, Зения с трудом могла представить себе изможденное, страдальческое лицо – его
– Здравствуйте, – тихо поприветствовал он, посмотрев на нее, а потом оглянулся на Элизабет.
– Как вы?
– Просто превосходно, – он усадил Элизабет к себе на колени и прижался головой к ее головке, – но я буду очень рад, если ты не подаришь мне снова какую-нибудь сыпь, милая.
– Га-а! – глядя на него, радостно проворковала девочка и приблизилась к его лицу так, что они почти соприкоснулись носами.
– Она стала тяжелее, – заметил лорд Уинтер.
– О да. Она легко перенесла болезнь.
Наступил неловкий момент; детские крики и отдаленные звуки оркестра где-то в парке не давали Зении собраться с мыслями и продолжать разговор, во всяком случае, тот, который она считала приличным вести при людях, а лорд Уинтер, видимо, очень заинтересовался уткой, которая быстрой переваливающейся походкой ковыляла вслед за убегающим ребенком.
Когда лорд Уинтер встал, так что Элизабет соскользнула с его колен, Зения испугалась, подумав, что он собирается уйти, но он смущенно кашлянул и предложил:
– Может быть, вы… Я член Зоологического общества. Не хотите ли погулять по зоосаду? – И прежде чем Зения успела что-нибудь ответить, торопливо добавил: – Сегодня зверинец открыт для членов общества. Я подумал, что Элизабет, может быть, захочется посмотреть животных.
– Просто замечательно, – улыбнулась Зения.
Он снял шляпу, наклонился и, подняв Бет, водрузил ее себе на плечи.
– Не думаю, что вам стоит ходить без шляпы по такому холоду, – нахмурилась Зения, поджав губы.
– Ну прошу вас, можно мне остаться еще на полчаса? – Отдав шляпу миссис Лэм, он убрал с лица юбки Элизабет и бросил Зении косой хитрый взгляд.
– Кто-то же должен следить за глупыми детьми и сумасшедшими мужчинами, – ответила Зения ему таким же лукавым взглядом.
Он улыбнулся и, прижав к ушам руки Элизабет, зашагал вперед по широкой дорожке.
Миссис Лэм и Зения вели приятную легкую беседу о парке и о погоде, направляясь под оголенными деревьями к зоологическому саду. Арден чувствовал себя счастливым и спокойным, молча слушая их разговор и ощущая на своих плечах теплую тяжесть Бет.
За долгие тихие дни своего выздоровления он многое обдумал. Зению сбили с толку адвокаты, официально информировавшие ее, как лучше всего поступить в ее собственных интересах и в интересах Бет. Арден занимался с ней любовью, как будто она принадлежала ему по праву, и хотя в действительности так и было, существовали еще определенные порядки и условности. Однако есть еще правильный и достойный способ решить все проблемы, а он вопиюще пренебрег им.
«Леди имеет право на ухаживание со стороны кавалера», – сообщала его книга «Вежливое обхождение и беседа».
Лорд Уинтер решился на встречу в парке без определенной договоренности с миссис Лэм, самой хитроумной из сводниц. В последние три дня он приходил сюда ежедневно в надежде, что они выйдут погулять. Погода оказалась к нему благосклонной, миссис Лэм сделала остальное, а воскресный день дал ему предлог пойти в зоопарк и растянуть прогулку на несколько часов, если он собирался воспользоваться представившейся ему возможностью.
– Позвольте мне спустить ее вниз и покормить с ней уток, – предложила миссис Лэм, когда они вышли из внутреннего кольца, где зимний воздух был наполнен запахом недавно вскопанной почвы на грядках, и чистосердечно добавила: – Можете не торопиться. Мы встретим вас по другую сторону пруда.
Арден поменял Бет на шляпу, и девочка увлеченно затрусила за дикой уткой, которая, видимо, хорошо знала, как оставаться в нескольких дразнящих шагах впереди нее. Арден поборол чувство неловкости, он понимал: чем дольше тянуть время, тем труднее будет заставить свой язык произносить слова; ему начало бы казаться, что они звучат глупо, что Зения, вероятно, считает его ослом. «Господи, помоги мне!» – саркастически подумал он и бросился излагать свою заготовленную речь.
– Мисс Брюс, – начал Арден, искоса глядя на ее профиль, – мне хотелось бы называть вас мисс Брюс, потому что я хотел бы начать все сначала. Во-первых, я… – Он почувствовал, как глупость начинает выползать наружу, подрывая его уверенность в себе. – Вероятно, вы посчитаете мое предложение смешным, но если бы мы могли начать, как будто только что встретились… Я подумал, что недоразумения между нами, возможно, являются результатом необычных обстоятельств, в которые мы странным образом… оказались вовлеченными волей судьбы. Так вот… вы не знаете меня в нынешней обстановке, а я не знаю вас. И я надеюсь… очень хочу… так сказать, иметь честь… познакомиться с вами, мисс Брюс.
Ну и ну, подумал Арден. Его слова так нелепы, что он испугался. Зения не взглянула на него и ничего не ответила, а он стоял, держа в руках шляпу, и угрюмо смотрел на ее поля, пока не вспомнил о следующей части. Просунув руку под пальто, он достал из жилета бутон белой розы.
– Потому что вы такая же редкость, как роза среди зимы, – выпалил он, стыдясь заимствованию из своей книги по этикету. – Я думал о вас, когда срывал ее.
Конечно, он вовсе не срывал розу, а приобрел ее по совету благородной дамы – той, что написала книгу – и потратил черт знает сколько сил и денег, чтобы найти того единственного в городе флориста, который не стал высмеивать его идею разыскать настоящую белую розу в такое время года, – маленькая деталь, по-видимому, не имела значения для благородной дамы.
Зения приняла цветок, глядя на него так, что Арден не видел выражения ее лица. Его дыхание застывало в морозном воздухе, он смотрел на черную собаку, бежавшую своей дорогой вдалеке у ограды парка, и ждал.
– Несколько лепестков помялось, – заметил он, когда тишина превратилась в отвратительный вакуум.
Зения засмеялась – к величайшему унижению Ардена. А он, застыв, стоял перед ней, пока прохожие не начали оборачиваться на смех. Он видел, как они улыбаются – им было совершенно ясно, что она смеется над ним, над тем, что он сделал и что сказал, потому что она держала розу так, что все могли ее видеть. Арден почувствовал себя таким же больным и горячим, как две недели назад. Его бросило в жар от обиды, и он крепко стиснул челюсти. Он охотнее встретился бы с батареей тяжелого оружия Ибрагим-паши, чем стоял бы здесь, но он не мог больше ничего придумать.