Охотник за приданым
Шрифт:
Лили показалось, что в нее вонзили нож, и она пронзительно вскрикнула.
— Не двигайся! — быстро шепнул он.
— Прекрати! — всхлипнула она, падая с небес на землю. — Ты делаешь мне больно!
— Расслабься, глупая, боль скоро пройдет.
Мэт подался чуть назад, затем вошел в нее на всю немалую длину своей твердой, горящей от возбуждения плоти.
— О боже! — простонал он. — Никогда еще не испытывал ничего подобного! Ты.., ты просто чудо, дорогая…
Лили готова была разрыдаться. Наваждение прошло, остались лишь боль и глухая досада, раздражение
Мэт между тем продолжал размеренно двигаться, задавая ритм, успокаивая и одновременно поощряя, и жгучая боль начала постепенно отступать. В опустошенном теле девушки вновь просыпались ощущения — сначала робко, потом все отчетливее заговорили бедра, спина, живот; волна желания с глухим рокотом (или это был ее собственный стон?) опять подхватила Лили и стремительно понесла, сметая на своем пути осколки сомнений и былого разочарования. Затем с внезапной злостью она швырнула ее куда-то вверх, и девушка словно зависла в воздухе, охваченная наслаждением такой силы и пронзительной остроты, что перед ее плотно закрытыми глазами запульсировали огненные пятна.
Ее исполненный страсти вопль прозвучал для Мэта божественной музыкой. Сам он давно уже был на грани и лишь ждал этого момента, чтобы кончить одновременно с ней. Несколько широких, размашистых движений бедрами, и его хриплый стон присоединился к затихающему крику Лили.
Они долго лежали рядом друг с другом, не шевелясь и почти не дыша.
Наконец хоровод звезд перед глазами Лили стал меркнуть, а мир — обретать свои прежние очертания. Она подняла голову и увидела склонившегося над ней Мэта: он просто давился от хохота.
— Над чем это ты смеешься? — возмущенно осведомилась Лили, к которой мгновенно вернулись все старые обиды.
— Над тобой, дорогая, — еле выдавил он. — Вот уж никогда не ожидал от тебя такой страсти! Ты так долго прикидывалась холодной и безразличной, что я чуть было тебе не поверил. Знаешь, мне, кажется, начинает нравиться наш брак.
— Зато я, кажется, начинаю его ненавидеть!
6
Сквозь сон Лили вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд Мэта. Он сбросил с нее одеяло и, приподнявшись на локте, дюйм за дюймом пожирал глазами ее тело. Лили покраснела и натянула одеяло до самого подбородка. Наступило утро, и она, сама того не ведая, проспала всю ночь в объятиях Мэта.
— Ты не мог бы отвернуться? — смущенно попросила девушка. — Это.., это нехорошо.
Мэт улыбнулся в ответ, но было в его улыбке что-то такое, что ее очень смутило и заставило еще плотнее закутаться в одеяло.
— Мне нравится смотреть на тебя, — сказал он. — Доброе утро. Лили, я с нетерпением ждал, когда ты проснешься.
Его руки проникли под одеяло: одна легла ей на грудь, вторая — на живот.
— О нет, только не это! — простонала Лили. — Неужели опять? Разве прошлой ночи было недостаточно?
Мэт откинул голову и расхохотался.
— Твоя наивность
Я мог бы три, пять раз заниматься с тобой любовью ночью и все же снова хотеть этого утром. — Одеяло полетело на пол, и он коснулся губами ее бедра. — Тебе было очень больно?
Лили вспыхнула. «Интересно, все ли мужья и жены столь же откровенно обсуждают самые интимные подробности?» — подумала она. Ей почему-то казалось, что нет.
— Очень, — честно призналась девушка.
— А сейчас?
— Сейчас боль утихла, но до конца не прошла. Твой… э-э.., отросток слишком велик для меня. Мне не хотелось бы испытать это вновь.
— Не бойся, — ласково ответил Мэт, пропустив «отросток» мимо ушей. — Обещаю тебе, в следующий раз все произойдет по-другому.
— Никакого следующего раза не будет, — решительно заявила Лили. — Считай, наш брак состоялся, и у меня нет больше повода аннулировать его. Я стала твоей женой не на бумаге, а на деле, деньги теперь окончательно твои, так что убери руки и оставь меня в покое.
Брови Мэта сдвинулись, лицо потемнело. Он считал, что стоит ему единожды удовлетворить свое желание, овладев Лили, и пылающий в его чреслах пожар на какое-то время погаснет, но, как оказалось, это только еще больше разожгло аппетит. Ее страстность удивила и обрадовала его. Ее деньги, как и прежде, были ему позарез необходимы, однако за последние несколько недель Лили каким-то непостижимым образом умудрилась так глубоко пробраться в его сердце, что изгнать ее оттуда казалось уже совершенно невозможным. С нею он стал совсем другим и с трудом узнавал себя: начать с того, что ему вдруг изменило его мужское естество, чего не случалось еще ни разу — с двенадцати лет, когда он впервые познал женщину. Мэт был встревожен. А если позволить Лили диктовать свои условия, то это вообще бог знает к чему может привести.
— Будет так, как я решу, — жестко сказал он. — Пора бы уже понять. Я, дорогая моя, отнюдь не мальчишка, не какой-то там молокосос, который настолько без ума от своей красавицы жены, что позволяет вертеть собой, как ей заблагорассудится. Так вот, я хочу заняться с тобой любовью. Немедленно.
Глаза девушки гневно сверкнули.
— А я этого не хочу. Я ненавижу тебя, и мне противно все то, что ты делал со мной этой ночью.
— Ой ли? — насмешливо прищурился Мэт. — Так, значит, ты стонала не от наслаждения, а от ненависти? Ну что ж, столь сладострастная ненависть меня вполне устраивает. Можешь говорить все, что угодно, дорогая, тебе меня не обмануть.
Глядя на его красивое загорелое лицо, чуть перекошенное саркастической усмешкой, Лили вдруг с ужасом подумала, что так же, должно быть, выглядит дьявол, когда является к грешнику, дабы забрать его бессмертную душу в ад. И если она сейчас позволит ему снова войти в свое тело, то тоже окажется там — в аду.
— Я мог бы многому научить тебя, — продолжил Мэт, проводя ладонью по внутренней стороне ее бедра. — Такому, о чем ты даже не догадываешься.
В янтарных глазах Лили вспыхнули опасные искорки.