Охотник. Дилогия
Шрифт:
Помимо лютого холода здесь царила удивительная тишина. Даже традиционная для подземелий подобного рода капель срывающихся со сталактитов капель здесь отсутствовала. И немудрено – вряд ли при таких условиях влага способна сохранять текучее состояние. Вообще-то ни льда, ни снега, ни инея на стенах Глан не обнаружил. Весьма странно – по всем известным ему законам природы за многие тысячелетия все здесь должно было обрасти толстенным слоем замороженного конденсата. Юноша коснулся ладонью шершавой поверхности и с удивлением обнаружил, что стены пещеры вовсе не холодные.
«Вельх забери мою душу, – недоуменно подумал он, – если я вообще понимаю, что тут происходит. Стены пещеры едва
Однажды нашему герою довелось сопровождать в Заполярье пресветлого лайра Энкина. С тех пор желание наведаться в те неуютные и мало подходящие для жизни разумных существ места более никогда его не посещало. И вообще, Глан органически не переваривал зиму, и каждый раз с ее наступлением старался откочевать куда-нибудь поюжнее, резонно рассуждая при этом, что лучше переждать холода на северном берегу Срединного океана, нежели на южном берегу Полнощного.
Впрочем, долго размышлять о причудах и странностях этого места Охотнику не дали. Стоило ему пройти по главному коридору сотню саженей, как впереди зашуршало, затопало, заухало, взвыло, и навстречу ему устремились полчища монстров исключительно непрезентабельной наружности. Впереди плотной массой двигались здоровенные пауки, каждый величиной с откормленного кота. Следом сплоченной фалангой шли ожившие скелеты, традиционно вооруженные стальными мечами и круглыми бронзовыми щитами. А позади (о милостивый Создатель!) нечто совсем невразумительное: сюрреалистический конгломерат острозубых пастей, клацающих клешней и извивающихся щупальцев. Туша была огромна и перегораживала собой едва ли не треть коридора.
Даже если наш герой хоть чуть-чуть испугался, то не подал виду. Едва неприятель приблизился на достаточное расстояние, он нырнул в ближайшее ответвление и из-за угла принялся методично метать в толпу наступающих начиненные гномьей взрывчаткой и усиленные магией гранаты. Во время взрыва чугунные оболочки разлетались на сотни острых осколков и сеяли смерть в рядах наступающей армии. При этом заключенная внутри снарядов магия не позволяла энергии взрыва попусту растрачиваться на шумовые и световые эффекты. Согласитесь, весьма полезное свойство в условиях подземелий, когда из-за взрывной волны потолок может попросту не выдержать и обрушиться на голову незадачливого бомбиста.
Метнув третью гранату, Глан дождался, когда она сработает, после чего выглянул из-за угла, дабы оценить результат своих бомбометаний. На первый взгляд все выглядело вполне обнадеживающе. Реанимированные скелеты посекло так, что теперь уже никакая магия не была способна поднять их на ноги. Паучков также изрядно покоцало бритвенной остроты осколками. Что же касается чудища поганого, так удивившего и слегка напугавшего нашего героя, получив порцию убийственного металла, оно попросту развалилось на сотни разного рода страхолюдных составляющих: зубастых крысюков, змееподобных тварей, гигантских ракообразных и множество других созданий, классификация которых пока еще не вписывается в рамки современных научных знаний. Часть этого устрашающего террариума была уничтожена осколками, оставшиеся твари, в полном соответствии с заложенными в них Матушкой-Природой инстинктами, остервенело набросились на разбросанные кругом останки поверженных.
Вид столь невероятного пиршества вызвал в душе Глана откровенное отвращение. Его едва не вырвало, когда неспешные токи воздуха донесли до его чувствительного носа тошнотворную вонь истерзанной осколками гранат плоти.
Вообще-то для кого «вонь тошнотворная», кому «манящий аромат кулинарного свойства». Как только сомнительное, с человеческой точки зрения, амбре
«Сюда бы батарею картечниц или пару пулеметательных гномьих устройств», – подумал крайне огорченный Глан.
При таком численном перевесе противника можно было сразу же оставить надежду пройти по заранее запланированному маршруту. Даже в том случае, если бы ему удалось сокрушить всю эту массу, на расчистку пути потребовалось бы неизвестно сколько времени. Впрочем, вряд ли ему позволили бы заняться расчисткой. Сюда наверняка слетятся алчущие халявной жратвы твари со всех прочих уровней.
«Ладно, коль невозможно пройти по центральному коридору, придется идти в обход – благо основная часть местных жителей покинула свои лежбища и вывалилась на шумное общенародное толковище», – решил Глан и для придания собранию пущей суматохи и неразберихи метнул в толпу парочку противопехотных гранат.
Какими последствиями для митингующих был чреват этот его поступок, юноша так никогда и не узнал, поскольку рванул что было мочи по лабиринтам подземных гномьих выработок.
Изредка на его пути все-таки попадалась та или иная тварь. С ними он не церемонился – уничтожал быстро, эффективно: плотоядных – посредством пули и дроби, астральных – с помощью подствольных жезлов и световых гранат.
К счастью Глана, гномы строили на совесть, поэтому ему не встретилось ни одного завала или осыпи. Для того чтобы добраться до места гномьих захоронений, Охотнику пришлось изрядно пропетлять по запутанным коридорам. На многочисленных развилках и перекрестках он непременно задерживался даже в том случае, если был абсолютно уверен в том, куда ведет тот или иной коридор, и продолжал движение лишь после того, как обнаруживал указатель пути.
В какой-то момент, неожиданно для самого себя, он оказался в огромном куполообразном зале, освещенном значительно лучше центрального ствола восьмого яруса. Сверившись с заложенным в голове планом, Глан понял, что наконец-то вышел к конечной цели своего довольно долгого и утомительного путешествия.
Только не подумайте, что, протопав всего-то около двух десятков верст, наш герой выбился из сил. Вовсе нет – путешествие по подземельям измотало его не физически, а морально, поскольку на всем необъятном Хаттане лишь гномы способны месяцами торчать под землей безо всякого ущерба для психики. Впрочем, на то они и гномы – твердолобые, бесцеремонные, горластые, всегда уверенные в собственной правоте карлики.
Масштабы подземной усыпальницы привели юношу в едва ли не религиозный экстаз. Трудолюбивые гномы не только вырубили в твердом скальном массиве внушительную полость, но также оправдали заслуженное звание непревзойденных камнерезов, украсив каждый квадратный вершок ее поверхности невероятными по своей сложности каменными кружевами. Между гранитными саркофагами, накрытыми неподъемными каменными плитами, возвышались многочисленные изваяния из неведомо откуда привезенного белого мрамора. Чаще всего это были какие-то гротескные чудища, призванные оберегать покой умерших, но иногда среди этого монстрятника нет-нет да и мелькала фигурка гнома в полном боевом облачении.