Охотник

Михалков Сергей Владимирович

Цианова (сквозь слезы). Я... я любила...

Невидимский (оторопев). Это что, сцена ревности? Это уж слишком! Вы!.. Меня... любили?

Цианова (рыдая). Нет... но вас... Флюидова...

Невидимский (потирая лоб). Ничего не понимаю!..

Цианова (сквозь слезы). Он... обманул меня... Он уехал... на... на моей "Победе"... с ней... Он уехал... отдыхать... Его видели в Сочи... потом на Рице... В Сухуми тоже... Он всюду о ней... У него роман с Простынкиной... Зачем я вышла за него замуж... Какой негодяй!.. Какой подлый человек!

Невидимский. Ах вот оно что!

Цианова (дрожащими

руками достает из сумочки письмо и фотопленку). Я получила письмо... от подруги... она мне пишет... она их сфотографировала... вот!.. На моей "Победе"... Как я несчастна!.. (Передает все Невидимскому.)

Невидимский берет со стола большую лупу и с интересом

рассматривает пленку на свет. Цианова, всхлипывая, сидит

в кресле, прикладывая платочек к глазам.

Действие переходит в столовую. Столовая. За столом,

беседуя вполголоса, сидят Ольга Кирилловна и Кокорев.

Ольга Кирилловна (продолжая разговор). Плагиат у него какой-то украли! И кто украл-то! Помнишь, наша Ирочка приятеля в дом привела? Спортсмена? Помнишь? Вот он, говорят, и украл!.. А что это за плагиат такой, ума не приложу, в глаза его не видала и где лежал у нас, не знаю!

Кокорев. Как я понимаю, дело тут серьезное, Ольга Кирилловна! Как бы перед этим спортсменом нашему Виталию Федоровичу самому бы не пришлось шапку ломать! Осечка у него получилась, вот как я понимаю...

Ольга Кирилловна. Да ну? (Помолчав и махнув рукой.) Что уж тут говорить! (С горечью.) Вроде одной семьей мы тут находимся, а живем - только что под одной крышей почуем. Одно слово - жильцы! Галки и те в стаю сбиваются, а у нас все врозь! Что у самого на уме, что у дочки на сердце потемки!

Кокорев (помолчав, в раздумье). Вот ты надо мной все смеешься: "горе-охотником" меня зовешь!

Ольга Кирилловна. Это я любя... Ты не обижайся на это...

Кокорев. А я не обижаюсь. Я, может, и на самом деле "горе-охотник". Я сутки в лесу провел, ничего не убил, мне и то ладно! Я от охоты выгоды не ищу. Я вообще от жизни выгоды не ищу! Да!.. А есть охотники, которым только бы побольше мяса наколотить! Ну, этих я на два состава делю: на промысловых и на жадных! И этих прощаю!.. Да-а-а... Но есть еще, как бы тебе попроще сказать, такие охотники, что без ружья охотятся! В бумажные капканы дичь ловят! Чужие мысли, чужие идеи заместо дичи в свой мешок кладут, а потом хвастаются: "Глядите! А мы "с полем"!.. Я, говорит, стою, гляжу: он со своим изобретением прямо на меня выходит! Ну, я не растерялся, нажал на все кнопки! Зато теперь у меня все в ажуре: и патент и премия!" Вот это охотник! Была бы моя воля, поотбирал бы я у таких охотников степени и дипломы! А то ведь они их за охотничьи билеты выдают! Вот и я потому свой станок показать кому-нибудь боюсь. Налетишь на такого стрелка - сдуплетит, проклятый!

Ольга Кирилловна (серьезно). Вот оно что...

Кокорев. Ну, станок, в конце концов, шут с ним... Ты мне скажи, что мне с собой делать?

Ольга Кирилловна (испуганно). А что тебе с собой делать?

Кокорев (после паузы). Мне бы хоть усыновить кого-нибудь... или удочерить...

Помрешь в одиночестве... Комнату чужими людьми заселят, вещи вывезут. Немного у меня имущества, а жалко, если не в добрые руки попадет. Шкаф у меня голландский, конца шестнадцатого века! В свое время пять тысяч мне за него давали - не отдал! Книг более тысячи.

Ольга Кирилловна. Рано тебе, Ефим Петрович, о смерти думать!

Кокорев. А как не думать?

Ольга Кирилловна. Ты вот про себя все говоришь, что ты человек, ходячий по земле! Так ты и живи, как ходячий!

Кокорев. Уж не жениться ли присоветуешь? Кому я такой-то нужен?

Ольга Кирилловна. А ты еще не старый. Смотри: и седины мало и все зубы целы. Орехи еще кусать можешь!

Кокорев. Старый я гриб, Ольга Кирилловна! Кто за меня пойдет?!

Ольга Кирилловна. Каждый гриб свою поганку найти должен.

Кокорев (помолчав). Отдохнуть мне надо. Устал я...

Ольга Кирилловна. Почему тебе и не отдохнуть? Возьми себе отпуск.

Кокорев. Мне предложили на службе бесплатную путевку, чтобы я ехал отдыхать. А санатории терпеть не могу, дома отдыха терпеть не могу. Не люблю жить в окружении людей, которые имеют массу претензий: одного плохо накормили, другому не те процедуры выписали. Это меня утомляет. Лучше поехать к какому-нибудь Прошке или дяде Ивану в колхоз, где он себя понимает и ты его понимаешь, безо всяких докторов и сестер медицинских...

Ольга Кирилловна. Я через месяц к себе на родину поеду. Хорошо у нас. Леса какие... А грибов сколько!

Кокорев (лукаво). Может, среди них и моя поганка растет?

Ольга Кирилловна (не отвечая на вопрос). Будешь у меня жить. Хата у нас большая, светлая, коровы, овцы, куры. Брат на пасеке работает.

Кокорев. Поехать, что ли!

Ольга Кирилловна (неожиданно). И то правда! А там видно будет.

В передней раздается несколько звонков. Ольга Кирилловна

выходит в переднюю и вскоре возвращается. Появляются

Ирина и Доброхотов. Доброхотов кланяется Кокореву.

Ирина (Ольге Кирилловне, порывисто). Отец дома?

Ольга Кирилловна. Дома.

Ирина. Он один?

Ольга Кирилловна. Был один. Велел никого не пускать. Да разве ее удержишь?

Ирина. Кого это?

Ольга Кирилловна. Известно кого. Вашу балаболку крашеную. Прорвалась к нему в кабинет. Сидит теперь, голову ему морочит.

Ирина (озабоченно). Ну хорошо! (Кокореву.) Добрый вечер, дядя Фима! Простите, что я с вами сразу не поздоровалась!

Кокорев. Здравствуй, Ирина-ветер! Я тебе книги принес: Цицерона и еще кое-что!

Ирина. Спасибо, дядя Фима! (Доброхотову.) Вот что, Алеша! Пройдем ко мне. Посидишь там, подождешь. Когда отец освободится, я приду к нему. А потом тебя позову.

Доброхотов (серьезно). Удобно ли все это? Может быть, я пойду! Лучше я завтра еще раз сам попытаюсь, в институте...

Ирина (решительно). Алеша! Будет так, как я сказала.

Доброхотов и Ирина проходят в глубь квартиры.

Ольга Кирилловна (Кокореву). Гляди ты! Никак плагиат пришел отдавать? Привела она спортсмена, видно, застыдила!