Охотник
Шрифт:
Однако не чувствовала себя и вполовину такой спокойной, какой пыталась казаться. От одного только его присутствия в животе пробуждался трепет, а от волнения начинало тошнить.
– Не надо меня объективизировать, леди. – Он вытащил шапку с логотипом VLTN из заднего кармана дизайнерских джинсов, нахлобучил ее на голову, закрыл глаза и сник.
Эта вещица стоила четыреста баксов. Я знала об этом, потому что купила нечто подобное Белль на день рождения. Но это был совместный подарок, на который скинулись ее родители, сестра и кузен. Да кто такой этот парень?
– Я из четвертой богатейшей семьи в стране. – Он надулся, выглядывая
– Повезло тебе. Есть ли еще какие-то бессмысленные подробности о твоей жизни, которыми ты хотел бы поделиться, пока я не уехала? Любимый цвет? Может, расскажешь, в каком возрасте у тебя выпал первый молочный зуб? – размышляла я.
Но теперь, когда он снова назвал свое имя, меня осенило, и я поняла, почему он был так удивлен, что я его не узнала – главным образом потому, что все остальные в этом городе знали.
Хантер Фитцпатрик был несправедливо, бесспорно, неотразимо великолепен. Прямо-таки поразительно. До такой степени, что я стала болезненно его воспринимать, просто потому, что такие красивые мужчины не заслуживают доверия.
Позвольте внести поправку: вообще все мужчины не заслуживают доверия. Просто симпатичные – особенно гнусные. Этот урок я усвоила еще в старшей школе, хотя его не было в программе.
В Бостоне ходили слухи, что родители отправили Хантера в Тодос-Сантос, штат Калифорния, четыре года назад после того, как его выгнали из британской школы. Тем самым они пытались заставить его взяться за ум, поселив сына с читавшими Библию дядей и тетей, или хотя бы держать его подальше от прессы восточного побережья. Последняя не давала покоя семье Фитцпатрик, и в частности Хантеру, поскольку он обладал примечательной способностью вести себя как идиот. Собственно говоря, в особенности мне вспомнился один заголовок, в котором его назвали «Великий Гробли», после того как одна из его вечеринок у бассейна закончилась тем, что два человека сломали себе конечности, пытаясь прыгнуть с крыши в бассейн.
Даже из Калифорнии пройдоха Фитцпатрик умудрился попасть в заголовки. Если верить сплетням, его сексуальные победы исчислялись уже в трехзначных цифрах, а если бы ангелы обретали свои крылья каждый раз, когда Хантер заводил интрижку, то небеса были бы настолько переполнены, что им пришлось бы на перспективу строить новые отделы в аду.
Волосы Хантера были приглушенного золотистого цвета и вились ангельскими завитками возле ушей, на висках и у основания шеи, подчеркивая его красоту, от которой замирало сердце. Его глаза были узкими, почти раскосыми, а радужка – ослепительно светлой, серого и приглушенного голубого цвета с золотистыми крапинками. Высокие скулы, квадратная челюсть и пухлые губы придавали ему изящность угрюмого, избалованного принца. Его нос был прямым и узким, брови густыми и мужественными, а кожа покрыта здоровым, сияющий загаром мужчины, побывавшего в лучших уголках света.
Тело Хантера обсуждалось не меньше, чем его выходки. Пока учился в Великобритании, он играл в поло и продолжил заниматься им в частном порядке после того, как его выгнали и он вернулся в Калифорнию. Он был худощавым, мускулистым и невероятно высоким для игрока в поло. По слухам, у него был завидный пресс и член размером с Эйфелеву башню.
Словом, он так и сулил неприятности, причем такие, на которые у меня не было времени.
– У меня есть к
Господи, он был настолько высокомерным, что мне хотелось блевануть на его кроссовки модели Jungle от бренда Fear of God (девятьсот девяносто пять долларов за пару, как однажды сказала мне Эммабелль, а значит, он уже был потенциальной жертвой, которая так и напрашивалась, чтобы ее обокрали).
– Ответ отрицательный.
– Какой бессистемный образ мышления. Ты же еще даже не выслушала.
Я подняла ладонь, вежливо улыбаясь.
– Основываясь на одной только твоей репутации, вкупе с тем обстоятельством, что мы стоим здесь уже десять минут, а ты так и не перешел к сути, я могу сделать вывод, что мы с тобой друг другу не подходим. Ни в чем.
– Мне нужно, чтобы ты полгода жила вместе со мной. Но, типа, в нереально крутой квартире в центре города. Просто отпадной берлоге.
Он в корне проигнорировал мой отказ. Более того, говорил так, будто делал мне одолжение. Да, мои родители не входили в список богатейших людей страны, континента или внеземного пространства, но они очень хорошо зарабатывали. Да и вообще, я выросла в роскоши. Но, как и моя мама, я отвергала убеждение о том, что деньги приносят счастье. Я выяснила, что зачастую верно обратное.
– Ух ты! – радостно воскликнула я. – Что ж, в таком случае, ответ все равно отрицательный.
– Подожди! У меня есть кое-что, чего ты хочешь. – Ему хватило наглости захлопнуть водительскую дверь у меня за спиной и упереться руками по обеим сторонам от моих плеч, заключая меня в ловушку.
Я ошарашенно уставилась на него. Он под кайфом, что ли?
– Что? – рявкнула я, мечтая, чтобы кто-нибудь вышел из клуба, увидел нас и пустил стрелу ему в череп.
А другая часть меня, крохотная частичка, наслаждалась вниманием, которое мне оказывал этот прекрасный представитель мужского пола. Я мысленно отметила, что нужно утопить эту часть в ванне, когда вернусь домой.
– Мой отец говорит, что если ты согласишься на сделку, то он готов спонсировать тебя вплоть до участия в Олимпиаде. Сказал, что прославит твое имя на всю Америку и сделает тебя любимицей Бостона. Я имею в виду рекламу, работу с лучшим спортивным агентом штатов, контракт на написание книги. Ты прославишься, детка.
Он одарил меня очередной ухмылкой, демонстрирующей зубы и ямочки на щеках.
– Я ничего такого не хочу. Я хочу лишь заниматься любимым делом.
– Это мило, но я знаю, что Лана Альдер из Нью-Мексико дышит тебе в затылок в плане стрельбы из лука и может занять твое место в команде. А еще у нее до хрена рекламных кампаний и контрактов на съемки в кино, так что, возможно, ты захочешь пересмотреть свой категоричный отказ.
– А ты хорошо подготовился, – угрюмо ответила я. Лана была для меня больной темой. От одного только упоминания ее имени у меня мурашки бежали по коже.
– В первый и последний раз. – Он пошевелил бровями.
Я прикусила кончик большого пальца. Он прав. Альдер – моя главная соперница, и, к сожалению, она была столь же красива, сколь и талантлива. Через пять месяцев она прилетит в Бостон, чтобы мы могли тренироваться вместе с Джунсу, но уже получила больше внимания прессы в моем городе, чем я собираю за целый год.
Я помотала головой.
– Нет.
– Уверена? Одна квартира, раздельные комнаты. Мои родители просто хотят, чтобы ты за мной приглядела.