Охотник
Шрифт:
– А знаете что? – Я повернулась к ним, пытаясь казаться более оптимистичной, чем чувствовала себя на самом деле. На самом же деле у меня чуть не лопнула артерия. Хантеру хватило всего десяти секунд, чтобы вывести меня из себя. – Я приведу себя в порядок и устрою все так, как сама хочу, – задам тон на следующие шесть месяцев.
За неделю, что прошла с тех пор, как Хантер сделал мне предложение на парковке, наши отцы встречались бесчисленное количество раз, чтобы обсудить условия этого безумного, имеющего юридическую силу, соглашения. Мы с мамой встретились с Джеральдом и Джейн
– Уверена? – Мама хмуро на меня посмотрела. – Мы не прочь остаться, а тебе не помешает помощь.
– Уверена, мам. – Я уже выталкивала их за дверь. Знала, что они не станут настаивать, если я открою им свой план.
Отделаться от мамы было нетрудно. Она понимала мое стремление к независимости и потребность делать все по-своему, потому что этим я пошла в нее. Перси – совсем другое дело. Она заботливая душа, наивная и чересчур покладистая. Порой я задавалась вопросом: что привлекало меня в моей лучшей подруге, которой, как и мне, было восемнадцать? Мы были совершенно разными и внешне и по характеру. У нее были длинные волнистые волосы песочного цвета, огромные голубые глаза и мягкая, традиционная красота цветущей розы. Она училась в колледже, как и хотели ее родители, и не обладала ни каплей бунтарства.
Я была дикой, целеустремленной и зашоренной. Прятала свое тощее тело под неподходящей одеждой: свободными кофтами, мальчишескими кедами и джинсами. И если Персефона (названная в честь греческой богини, которая была похищена Аидом, чтобы жить и править подземным миром вместе с ним) была тихой, но уверенной в себе, то я была неуверенной до мозга костей. Я до смерти любила Перси, потому что мы обе обладали качествами, которые я ценила сильнее всего – мы по своей натуре были преданными и держались в стороне от сплетен.
Собственно говоря, так мы и подружились. Когда я пошла в начальную школу, слухи о моем отце понеслись по коридорам, словно река Миссисипи. Трой Бреннан был печально известным «решалой» Бостона, и поговаривали, что на его руках было немало крови. Но, несмотря на это, Перси и ее старшая сестра Белль отыскали меня и проследили за тем, чтобы мне было с кем играть на переменах и сидеть за обедом в столовой.
Белль всецело была такой, какой не были мы с Перси: нимфой, падшей богиней. Хитрой, смелой и острой на язык. Смекалистой и дерзкой. Их присутствие рядом со мной означало, что в школьные годы меня никто не дразнил и не обижал.
– Ты уверена? – Перси наморщила маленький носик.
– Да. – Я вытолкнула ее за дверь. – Иди!
Следующие три часа я посвятила тому, чтобы как можно лучше прибраться в квартире, разобрать чемоданы, разложить вещи в своей спальне и разместить в свободной комнате мое стрелковое снаряжение, как мы и договаривались с Хантером. Мы даже не обменялись номерами телефонов, но сделка есть сделка.
С наступлением вечера я плюхнулась
Как бы я ни старалась, усталость побеждала, и я начала засыпать, как вдруг двери частного лифта нашего пентхауса открылись, и вошел Хантер, держа несколько пакетов с покупками в руках.
– Привет, сосед, как дела? – Он дернул подбородком в мою сторону и с важным видом направился в гостиную.
Спустился по двум ступеням, ведшим с лестничной площадки в жилую зону, поставил пакеты на журнальный столик и присел на край, упершись локтями в колени. Я сразу почувствовала его запах: кондиционер для белья и мускусный аромат мажора, от которого потекли слюнки, как бы сильно я его ни ненавидела.
Я глянула на Хантера из-под ресниц, готовясь столкнуться с его вызывающей мурашки красотой. Если я думала, что неделя, проведенная вдали от него, ослабит его влияние на меня, то жестоко ошибалась. Его серо-голубые глаза, игриво мерцая, были похожи на подернутые льдом камни, щеки раскраснелись от вечернего ветра, губы были полными и припухшими, а золотистые кудри лежали в безупречном беспорядке. В нем все было мужественным, резким и решительным.
– Я принес тебе подарок. – Хантер бросил мне что-то в руки.
Небольшой конверт. Открыв его, я увидела подарочный сертификат из Target. Да, из супермаркета. Я закатила глаза и устало улыбнулась.
– Спасибо.
– Мне нравится, что ты сделала с квартирой. – Он огляделся вокруг, потом поднял мою ногу с журнального столика и снял с нее дырявый кроссовок. Я в ужасе смотрела, как он бросил грязную обувь на пол, взял мою ступню и принялся разминать ее пальцами. Сперва я пыталась отдернуть ее, но после нескольких часов работы (и лет тренировок в целом) мои мышцы были напряжены и скованы. Массаж был слишком приятным, чтобы от него отказываться.
– Что это ты делаешь, черт побери? – нахмурилась я, глядя, как он кладет мою ступню на свое мускулистое бедро и тщательно ее массирует. Его бедро было таким твердым, что я задумалась, каким по ощущениям было остальное его тело.
Как ЗППП. По ощущениям было бы все равно что подхватить венерическое заболевание, бестолочь.
Было невозможно отрицать, что он умело владел руками, и мне стало любопытно, сколько еще девушек попались в эту ловушку.
– Нисколько, – сказал он, прочтя мои мысли, и многозначительно мне улыбнулся.
– Ч-что? – пролепетала я, ненавидя себя за то, что превратилась в косноязычное нечто.
Его отцу не стоило слепо мне доверять. Если бы он сейчас увидел меня с Хантером, то понял бы, насколько я бессильна. Не скажу, что намерена давать его сыну поблажки, но и устойчивой перед его обаянием я тоже не была.
– Ты гадаешь, сколько раз я проделывал это в качестве прелюдии. Ответ – ни разу. Я делаю это, потому что ты выглядишь дерьмово и тебе нужно отдохнуть. А еще, потому что прибралась в нашей квартире, хотя завтра приедет домработница.