Охотник

Шэн Л. Дж.

У меня не было ни одного платья. Белль и Перси, которые обладали более пышными телами, а потому ничего не могли мне одолжить, бросились на помощь. Я думала, что они будут таскать меня по магазинам в торговом центре (что, в моем понимании, пытка) и уже приготовилась к адскому вечеру.

В пятницу, сразу после того как у них закончились занятия в колледже, а Джунсу отпустил меня с тренировок, Эммабелль прислала мне сообщение с просьбой встретиться с ними по адресу на юге Бостона. Найдя его на карте, я обнаружила, что на этом месте находилась мясная лавка. Я решила, что задавать вопросы было бы проявлением неблагодарности, а потому просто надеялась, что они

в курсе, что я не из тех девиц, которые предпочитают странные модные образы в духе мясного платья Леди Гаги.

Я припарковалась перед рядом зданий из красного кирпича. В одном из них виднелась черная железная дверь, которая, видимо, вела в мясную лавку. Я ждала в машине, не выключая двигатель и покусывая омертвевшую кожу на пальце вокруг ногтя. Из динамиков трубила песня «There’s No Home for You Here» [16] в исполнении The White Stripes. Она напомнила мне о Хантере.

Я подумывала забить на благотворительную кампанию. Я ненавидела вечеринки, ни разу в жизни не танцевала, а еще неспроста никогда не ходила по магазинам – примеряя красивую одежду, я чувствовала себя расфуфыренной куклой. Я наблюдала, как мои ребра и очертания грудной клетки проступают под тканью.

16

Название песни переводится «Тебе здесь нет места».

И все же мой внутренний боец заставил меня довести дело до конца. Семья Хантера на меня рассчитывала, а мне была нужна поддержка его отца, к тому же я была в долгу перед Хантером, пусть и испытывала к нему неприязнь.

Стук в окно машины заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. По какой-то дурацкой причине я подумала, что это был он. Но нет. За окном стояла Белль, одарив меня широкой белозубой улыбкой. Она пошевелила светлыми бровями и открыла передо мной дверь, отвесив легкий поклон. Персефона стояла позади нее, подпрыгивая на месте и пища от восторга. Я вышла из машины, глядя на них с подозрением.

– Мясная лавка, да? – Я схватила свою коричневую кожаную сумку и закинула ее на плечо, хмурясь от их коллективного волнения.

– Мысли шире, шлюшка, – улыбнулась Белль. – Этот говнюк офигеет, когда увидит, какая ты сногсшибательная под этими тряпками.

– Правда, Хантер помрет, когда мы с тобой закончим. – Персефона принялась чуть ли не пихать меня по улице в сторону таинственной черной двери.

– Это обещание? – тихо спросила я.

Завтра мне в самом деле придется поговорить с Хантером спустя пять дней полного молчания. К моему удивлению, моя ненависть к нему немного ослабла, превратившись в легкий проблеск неприязни.

– Мы с Перси пришли к такому выводу: чтобы Хантеру повзрослеть и стать ответственным, а тебе… ну, отвлечься от дел и смекнуть, что к чему, вам двоим нужно влюбиться, – пояснила Белль, постучав в железную дверь, которая задребезжала от колец, украшавших ее пальцы.

Если Персефона обладала традиционной красотой, то Эммабелль была пикантной красоткой, которую невозможно приручить. Перси надела платье в горошек, а Эммабелль – облегающие кожаные брюки и белую дырявую дизайнерскую блузку, которая наверняка стоила целое состояние. У нее были большие, пухлые ярко-красные губы и темно-синие глаза, как океан в дождливый день. Если Хантер считал, что я остра на язык, то Белль окончательно его уничтожит, выглядя при этом как давным-давно потерянная сестра Хадид [17] .

17

Американские

сестры-супермодели.

– Единственный человек, которого Хантер Фитцпатрик способен любить – это он сам. Но даже это у него получается дерьмово. Только посмотрите, в какие неприятности он вляпался, – заметила я.

Белль и Перси были единственными, кроме членов моей семьи, кому я рассказала о своей договоренности с Хантером. Я знала, что они ни за что не расскажут об этом ни единой душе, поэтому доверяла им свою жизнь.

Дверь открыли, она заскрипела, борясь со слоем ржавчины. Сморщенный старик с седыми волосами и в виниловом фартуке мясника кивнул нам в знак приветствия, а затем молча повел на задний двор. От него пахло потом и сырым мясом, а отнюдь не универмагом Macy’s. Мы пошли за ним к ангару. Я уже собралась спросить подруг, не решили ли они внезапно пройти квест, когда старик отпер дверь, открыл ее и жестом пригласил нас войти.

– На все скидка семьдесят процентов от розницы. Без чеков. Без возвратов, – сурово сообщил он, а потом развернулся и ушел.

Я в недоумении уставилась на подруг.

Белль пожала плечами, сняла с головы панаму и бросила ее сестре.

– Розничная торговля – это всего лишь очередное имя дьявола, а дьявол носит Prada. Так уж вышло, что я не могу позволить себе вещи Prada, но могу позволить это.

– Откуда он берет эти вещи? – Мои глаза вспыхнули, хотя не мне читать кому-то нотации.

Мой отец заправлял весьма незаконным магазином, а Сэм пошел по его стопам. Разница в том, что я не имела никакого отношения к их делишкам.

– На него работают ребята, которые грабят суда, пока те не прибыли в Порт. Прямо как на Диком Западе. Они знают, где искать и… что забирать. – Эммабелль хихикнула, зажгла свет с уверенностью, говорившей, что она была здесь постоянным гостем, и прошла в глубь помещения.

Все было заставлено вешалками. Бесконечными рядами свадебных и вечерних платьев и таких дорогих нарядов, какие я видела только на голливудских звездах. Я открыла рот, собираясь сказать подругам, что все это плохая идея, но Перси заткнула меня, прижав палец к моим губам.

– Слушай, я тоже от этого не в восторге. Но ты ненавидишь торговые центры, людные улицы и… ну, знаешь, людей. Это лучший вариант.

– Это неправильно, – прошептала я.

Я всегда закрывала глаза на то, чем занимались мой отец с Сэмом. Это позволяло мне любить их безусловно. Но не значило, что я согласна с тем, какими методами они решили зарабатывать деньги.

– Идем, Сейлор, – усмехнулась Эммабелль. Верхняя часть ее тела уже утонула в пышных тканях, когда она принялась перебирать платья. – Единственные, кого мы кидаем, – это дизайнеры, что берут по две тысячи за платье, пошив которого обходится в пятьдесят долларов. Американская экономика не рухнет, если ты купишь одно вечернее платье.

Я кивнула, сделав глубокий вдох.

– Ладно, тогда выберите то, в чем я, на ваш взгляд, буду похожа на изысканный десерт.

Перси хлопнула в ладоши, прошла мимо сестры к вешалке с платьями самого маленького размера и принялась их перебирать. Я стояла и обкусывала омертвевшую кожу на большом пальце, пока они одно за другим снимали с вешалки платья мне на примерку и закидывали себе на предплечья.

В заднем кармане звякнул телефон. Я достала его и прочла сообщение.

СКХ: