Охотник
Шрифт:
Но как только я ступила за порог, он обхватил меня рукой за талию.
– Куда это ты собралась, aingeal dian? Если ты до сих пор можешь ходить, значит, мы еще не закончили.
Он отнес меня в мою постель и еще трижды той ночью проделал неописуемые вещи с моим телом.
Потом он заснул на мне, переплетя наши руки и ноги.
А когда я проснулась следующим утром, как он и обещал, едва могла ходить из-за боли между ног. Мне казалось, будто я писаю пламенем, и было в самом деле страшно справлять большую нужду.
Но больше всего меня беспокоило мое сердце, которое будто потяжелело на пять килограммов и распухло
Семнадцатая
Следующие шесть недель пролетели быстро.
Я утопал в работе и рефератах, но никогда не упускал возможности трахнуть мою соседку, которая (теперь это можно было с уверенностью признать) оказалась лучшей соседкой в истории.
На всякий случай я не стал заменять свою кровать. Так прокрадываться каждую ночь в ее постель казалось более практичным и менее… да плевать. Даже когда Сейлор возобновила полноценные тренировки и снова начала вставать рано по утрам, я все равно находил время для быстрого утреннего секса, пускай ради этого приходилось просыпаться вместе с ней.
Это и впрямь снимало напряжение до конца дня.
Бонус: похоже, па не злился на Сейлор после дурацкого ужина, так что сейчас моему наследству ничто не угрожало. Хотя сам он старался со мной не разговаривать и ограничил наше и без того ограниченное общение, Сейлор говорила, что он стал чаще писать ей письма и даже использовал ласковое обращение «милая» (вставить блюющий смайл).
– Он сказал, что относится с уважением к тому, как я вступилась за тебя и высказала ему свое мнение, но в то же время он знает, что я достаточно умна, чтобы не заводить с тобой отношения, – сказала она мне на следующий день после ужина, по иронии через несколько минут после того, как я накинул ее бедра себе на голову вместо теплых наушников, и вылизывал ее двадцать минут подряд.
Мои губы все еще блестели от ее влаги, когда я рассмеялся и запрокинул руку себе за голову.
– Может, не такая уж я умная. – Сейлор опустила голову мне на плечо, перебирая пальчиками волосы на моей груди. Я обожал, когда она так делала. Даже сам не знал почему. Иногда она дергала за них очень сильно, но это был интимный жест, который не делала еще ни одна моя пассия.
– А может, это он не такой уж проницательный, – ответил я.
– Вероятно, ответ находится где-то посередине, – рассудила она.
Я обхватил ее лицо ладонями и страстно поцеловал.
– Ты исключительно умна, и никак иначе. Мне ли не знать.
Хотя сам я себя особенно умным не чувствовал, и неважно, что показал мой тест на IQ.
После того дурацкого ужина мы почти каждые выходные навещали мою или ее семью. Ужин у Бреннанов – полный отпад.
Спэрроу Бреннан была поваром мирового уровня (в буквальном смысле слова), а еще было забавно наблюдать, как печально известный Трой Бреннан огребает от своей взрывной жены и веселой дочурки. Я даже научился ладить с Сэмом. Вроде как. Он был страшным ублюдком.
Мы говорили обо всем на свете: о политике, телешоу, о том, чем можно заняться в городе, и о будущем, но не о деньгах, что было ново. Отец с Киллианом говорили
Она была принцессой в башне из слоновой кости [58] , а он – подонком, который украдет и развратит ее, когда сделает перерыв на обед от уничтожения мира в огне.
Он во всем был слишком: слишком взрослый, опытный и опасный для моей сестренки.
Иногда заходили и сестры Пенроуз. Я не особо возражал против их компании. Твердил себе, что они, вероятно, не знали, что мы с Сейлор спим. Они, несомненно, считали, что я ее не заслуживаю, или, что еще хуже, что у меня вообще нет с ней никаких шансов. К слову, и то и другое было правдой.
58
Башня из слоновой кости иносказательно означает безопасное, неприступное для мирских забот и искушений место.
Однако когда нам приходилось навещать мою семью, все шло не так хорошо и гладко, но я справлялся, покуда сводил общение с отцом к минимуму. Я даже обменялся парой слов с Киллианом безо всякой брани – в основном про «Патриотов» или о том, что новый нефтеперерабатывающий завод в Мэне катится к чертям (его слова, не мои – боже упаси). И все же это кое-что значило. Как-то раз на работе Киллиан даже принес сэндвич с чизстейком [59] и большую колу и положил мне на стол, когда я готовился к экзамену и не успевал сходить на обед.
59
Длинный хрустящий рулет, заполненный тонко нарезанной тушеной говядиной и плавленым сыром.
– Держи, Блондинка в законе. – Он бросил еду на мой стол, даже не удостоив меня взглядом.
– Блин. Спасибо, старина. – Я уставился на нее в недоумении. – Совмещать учебу с работой чертовски сложно.
Следом Килл пододвинул мне клочок бумаги с написанным на нем электронным адресом.
– Пусть кто-нибудь другой напишет твои эссе за тебя и подготовит краткую выжимку для тестов. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время, делая вид, будто тебе не наплевать на торговое право.
– А есть хоть что-то, на что тебе не наплевать? – пошутил я. Наши родители здорово облажались с нами обоим, но по-разному. Я был слишком чувствительным и на все бурно реагировал. А Киллу ни до чего не было дела.
– Уверен, что есть, но я пока это не нашел, – сказал он.
– Лгун.
– Правду переоценивают. Это нетворческий, неоригинальный взгляд на вещи.
Я привык к тяжелой работе и поздней учебе. Я даже привык трахать только одну девушку. Единственное, что чертовски меня расстраивало, так это Сильвестр. Я почти каждый вечер внимательно слушал записи, но так и не смог найти никакой конкретной зацепки, чтобы его прижать.
В один прекрасный момент отец вызвал меня в свой кабинет. Я мог пересчитать, сколько раз он делал это после ужина, на пальцах одной руки, поэтому пришел к нему в кислом настроении. Открыл дверь и увидел, что Килл и Силли уже сидели перед ним.