Охотники и чудовища
Шрифт:
И я слушала. Слушала и запоминала, хоть время от времени отвлекалась на мысли о доме, а иногда и о… де Горте.
Я честно старалась о нем не думать, еще усерднее пыталась заставить себя ничего не чувствовать. Но все равно думалось и чувствовалось. При мысли о хальдаге по телу начинали бежать мурашки и, к сожалению, не страха. Еще и сердце принималось стучать громче, быстрее, и в целом меня охватывало какое-то непонятное волнение.
С Кириллом такого не было. Что-то было, но не настолько сильное, яркое, умопомрачительное. Стоило столкнуться
«Сейчас тебе нет смысла с ним видеться, — продолжал увещевать меня Морок, пока я снова думала о том, на что уже давно следовало наложить строжайший запрет. — Он все равно ничего не сможет рассказать. Да и во дворец так просто не попадешь. Это тебе не проходной двор».
И это была печальная правда. Так просто в сердце Ладерры мне не пробраться.
Спустя пару дней всех наин собрали для проведения нового испытания. К счастью, ничего страшного и смертельно опасного. Нам просто задавали вопросы, каждой по отдельности, проверяя, насколько мы начитанны, эрудированны, образованны. И вот тут часы, проведенные наедине с вейром, дали свои плоды. Не скажу, что интервью прошло на ура, но хотя бы я не ударила в грязь лицом и не вызвала у дознавателей подозрений. Благодаря Морсу я теперь вполне могла сойти за обитательницу Шареса. По крайней мере, еще какое-то время, пока не превращусь в нэймессу.
Меня по-прежнему мучил голод, а с ним и странные желания, о которых я даже Мороку не рассказывала. Держала все в себе, старательно делая вид, что чувствую себя замечательно. Не схожу с ума и ночами не подскакиваю на постели в холодном поту после странных, будоражащих снов, раздираемая желанием как можно скорее добраться до ближайшего источника магии, то есть хальдага, чтобы наконец утолить эту невыносимую жажду.
С каждым днем ощущавшуюся все сильнее.
Этой ночью я уже была готова отправиться на «охоту». Не знаю, как сдержалась, как заставила себя остаться в спальне.
Утром, проснувшись, решила как можно скорее попытаться увидеться с Тейменом. Что бы Морс ни говорил, а я так больше не могу. Еще немного, и действительно сорвусь. Не хочу вредить Мэдоку и уж тем более не хочу, чтобы он потом навредил мне. Один раз и радикально.
К счастью, как раз этим утром его всемогущество собирался во дворец. Вот кто всегда был вхож в святая святых Ладерры, и я, воспользовавшись тем, что ни наин, ни вейра поблизости не оказалось, заискивающе подкатила к герцогу.
— Ваше всемогущество, а можно с вами? — Невинно взмахнула ресницами, а потом еще и улыбнулась самой очаровательной из всех своих улыбок. — Я тут с ума схожу от скуки, уже все книги в вашей библиотеке перечитала. Просто не представляю, чем еще заняться. Нет, я не буду у вас под ногами мешаться, — заверила с жаром. — Пока вы будете заняты своими делами, просто погуляю по дворцу. Он такой красивый, а я так мало видела в этой жизни красивого.
Еще немного, и пущу слезу.
— Я не смогу оставить тебя там одну, — покачал головой Истинный.
— А если с охранником? Или с охранниками? — спросила с надеждой, после чего взмолилась: — Ну, пожалуйста. Я здесь задыхаюсь. А с тобой… Ну то есть во дворце…
Осеклась, зарделась, всем своим видом показывая, что это я так завуалированно напрашиваюсь на свидание.
Де Горт скользнул по мне взглядом, задержавшись сначала на выразительно закушенной губе, а потом и на глубоком декольте, подчеркнутым темным, чуть присборенным кружевом.
— Хорошо, — сдался он. — Надолго я там все равно не задержусь. А за тобой присмотрят мои люди.
Обрадованная легкой победе, я быстро смоталась за плащом и вскоре уже катила по Ладерре, отчаянно надеясь на новое свидание с Вертальдом.
Охрана хальдага следовала за экипажем на вороных красавцах-скакунах, в то время как мы с Мэдоком ехали в интимном уединении. Близость Стального снова будоражила, заставляла нервничать, волноваться. Ерзать на сиденье и беспокойно теребить завязки плаща.
— С вами все в порядке, Филиппа? — От де Горта не укрылась моя возня.
— Мм? — вскинулась я. И тут же бодро завела: — Все отлично, просто замечательно. Я безмерно рада смене пейзажа.
Кажется, за последнюю пару недель Ладерра стала еще краше, еще наряднее. Холодные зимние лучи зажигали в снегу золотистые огоньки. От их невесомых прикосновений начинали переливаться, как самые настоящие драгоценности, сосульки на черепичных крышах. Они же наподобие редчайших колье украшали подоконники, за которыми темнели расписанные морозными узорами окна.
Лица прохожих сияли улыбками, то тут, то там мелькала резвящаяся детвора. Да и в целом сегодня в столице особенно ярко ощущалось приближение праздников. Мне даже мерещился аромат хвои и мандаринов, хоть мандаринов я здесь в принципе не видела.
Эх, кто бы знал, как я соскучилась по супермаркетовским мандаринкам.
— Думаю, Ледяной бал благоприятно скажется на вашем настроении. Уже определились, кто займется вашим платьем?
— А должна была? — растерянно пробормотала я.
Сегодня за завтраком девочки что-то такое обсуждали. Спорили, какие фасоны модны в этом сезоне, что за прически и украшения нынче в тренде. Я слушала краем уха, думая о своем, наболевшем, и только сейчас сообразила, чем был вызван утренний ажиотаж.
Значит, Ледяной бал… Еще одна сходка местных тусовщиков.
— Если хотите, могу пригласить к вам госпожу Лендерт, — великодушно предложил лорд.
— Буду вам очень признательна. — Я улыбнулась, а потом осторожно добавила, переключаясь с бестолковой темы на толковую и интересную: — Удалось что-нибудь выяснить о личности жере… отца Освальдо и его нанимателе?
— Себалда, — терпеливо поправил меня Мэдок. Усмехнулся, при этом слегка нахмурившись, отчего у него на переносице пролегла едва заметная складочка.