Охотники на фазанов
Шрифт:
— Все, как полагается. Легкие и глаза еще неразвиты, а все остальное уже есть.
— И плод лежал у нее между ног?
— Ребенок и плацента вышли, как при естественных родах.
— И с плацентой все было в порядке?
Сестра кивнула:
— Такие вещи не забываются. Запомнилось и то, что она украла плод. Мои коллеги оставили его накрытым простыней, пока занимались кровотечением. А когда после короткого перерыва вернулись, то оказалось, что пациентка и плод исчезли. Плацента же никуда не делась, и один из наших врачей смог определить, что она лопнула. Порвалась пополам.
— Это случилось, когда произошел выкидыш?
— Иногда так случается, но очень и очень редко. Возможно, виноваты были повреждения от ударов.
— Опасность инфекции?
— Да. В прежние времена это считалось очень тяжелым осложнением.
— А если это не сделано?
— Тогда пациентка может умереть.
— Могу сообщить, что она не умерла. Она и сейчас жива. Хотя жизнь ее и не слишком благополучна, ведь она стала бездомной.
Сестра сложила мощные руки на коленях:
— Очень жаль ее. Женщины часто не могут оправиться после такого несчастья.
— То есть вы хотите сказать, что душевная травма от потери ребенка могла стать причиной того, что она выпала из общества?
— Ой, знаете, в такой ситуации может быть что угодно. С этим часто приходится сталкиваться. У человека развивается страшный комплекс вины, и с этим ничего нельзя поделать.
— Давайте попробуем собрать в единую картину все, что у нас есть по этому делу. Как вы на это смотрите? — Карл взглянул на Ассада и Розу. Видно было, что каждому не терпится о чем-то поведать, но пусть обождут. — Перед нами группа молодых парней. Все это сильные личности — в том смысле, что они всегда стоят на своем. И с ними одна девушка, которая, судя по всему, играет в их группе определяющую роль. Характер у нее заводной, она красива и затевает мимолетный роман с первым учеником класса Коре Бруно, который, как я полагаю, погиб не без помощи этой группы. Во всяком случае, один предмет из тайника Кимми Лассен указывает в этом направлении. В основе, может быть, лежала ревность, или это случилось во время драки, хотя также вполне возможно, что это был обыкновенный несчастный случай. Спрятанный в тайнике резиновый браслет может быть просто своего рода трофеем. Сам по себе он не доказывает виновность, хотя и наводит на подозрения. Группа по-прежнему держится вместе, даже после ухода Кимми из школы, и эти отношения прямым или косвенным образом приводят к убийству двоих, возможно, случайно подвернувшихся молодых людей в Рёрвиге. Бьярне Тёгерсен признался в обоих убийствах, но, возможно, он только взял на себя вину одного или нескольких человек из группы. Все указывает на то, что в связи с этим признанием ему была обещана значительная денежная сумма. Бьярне принадлежал к сравнительно небогатой семье, его отношения с Кимми закончились, так что, возможно, для него это было тогда неплохим выходом из создавшейся ситуации. Во всяком случае, мы теперь знаем, что кто-то из группы был к этому причастен, поскольку в тайнике Кимми мы нашли предметы с отпечатками пальцев обоих убитых. Наш отдел «Q» начинает интересоваться этим делом вследствие возникшего у частного лица подозрения, что в деле Тёгерсена произошла судебная ошибка. От Йохана Якобсена мы получили список хулиганских нападений и исчезновений людей, к которым могла быть причастна эта группа. На основе этого списка мы можем убедиться, что в период, когда Кимми находилась в Швейцарии, происходили только хулиганские нападения, но не было ни убийств, ни исчезновений. В списке возможны неточности, но в основе своей выводы Йохана Якобсена представляются вполне разумными. Возможно, через Ольбека до группы доходят слухи о том, что я занимаюсь этим делом, и мне начинают чинить препятствия.
— Чинить? — Ассад поднял руку. — Ремонтировать? Так ты сказал?
— Да, пытаются воспрепятствовать. Чинить препятствия — значит мешать что-то делать. И это указывает на то, что здесь кроется нечто большее, чем обычная забота богатых людей о своей репутации.
Оба
— Меня попытались запугать, предприняв соответствующие действия у меня дома, в моей машине и, наконец, на работе. Очевидно, за этими угрозами стоят люди из группы. Они воспользовались связями с бывшими соучениками, чтобы отстранить нас от дела, но эти козни мы преодолели.
— Значит, нам остается только следить за тем, чтобы не поднимать лишнего шума, — пробасила Роза.
— Именно. Мы получили возможность спокойно продолжать работу, и хорошо бы, чтобы группа об этом не узнала. Насколько нам известно, Кимми сейчас находится в таком положении, что нам выгодно ее допросить и узнать через нее, чем занималась группа в то время.
— Карл, она ничего не скажет, — вставил Ассад. — Ты бы только знал, как она на меня посмотрела на Центральном вокзале!
Карл скептически поморщился:
— Ладно, давайте подумаем. Кимми Лассен, вероятно, не совсем в своем уме. Да и кто в здравом рассудке будет жить на улице, имея в Ордрупе целый дворец? Несколько раз она подвергалась физическому насилию, вследствие чего у нее при весьма странных обстоятельствах случился выкидыш. — Карл потянулся было за сигаретой, но под тяжелым взглядом черных от туши глаз Розы у него не поднялась рука вынуть пачку. — Мы также знаем, что один из членов этой группы, Кристиан Вольф, погиб спустя несколько дней после исчезновения Кимми Лассен. Но неизвестно, связаны ли эти события между собой. Однако сегодня я узнал от вдовы Кристиана Вольфа, что у него были садистские наклонности. В то же время она намекнула, что, возможно, у него был роман с Кимми Лассен.
Его рука все же нашарила пачку — пока что все шло гладко.
— Теперь нам известно, что преступление в Рёрвиге связано с несколькими другими. Кимми Лассен хранила предметы, которые определенно указывают как минимум на три нападения со смертельным исходом, а еще три предмета позволяют подозревать, что их было и больше. Итак, теперь мы попытаемся поймать Кимми, проследить за деятельностью других членов группы и разобраться с оставшимися задачами. Будут у вас какие-нибудь добавления к сказанному?
При этих словах Карл закурил.
— Я вижу, ты до сих пор носишь медвежонка в нагрудном кармане, — заметила Роза, косясь на сигарету.
— Да. Еще что-нибудь?
Оба помотали головой.
— Ладно. Роза, у тебя есть что-то новое? Удалось что-нибудь выяснить?
Роза следила за вьющейся над головой струйкой дыма. Скоро начнет махать рукой.
— Не слишком много, но кое-что все же есть.
— Звучит загадочно. Рассказывай!
— Кроме Класа Томасена мне удалось разыскать только одного полицейского, который тогда участвовал в расследовании. Это некий Ханс Бергстрём, в то время он был в разъездной бригаде. Сейчас работает совсем в другой области, и вообще с ним невозможно разговаривать.
Тут она наконец принялась отмахиваться от дыма.
— Не бывает так, чтобы с человеком невозможно было разговаривать, — не выдержал Ассад. — Просто он на тебя обиделся, когда ты назвала его набитым дураком. — Ассад широко улыбнулся. — Да, да, я сам слышал!
— Я закрывала трубку рукой, он не мог этого слышать. Не моя вина, что он не пожелал разговаривать. Сейчас он богатый, нажился на патентах. Кстати, я еще кое-что про него узнала. — Роза заморгала и опять принялась отмахиваться.
— И что же это было?
— Он тоже бывший ученик частной школы. Из него мы ничего не вытрясем.
Карл зажмурился. Товарищеская взаимопомощь — это хорошо, но вот когда рука руку моет — это хуже всякой чумы.
— С бывшими одноклассниками все то же самое. Никто не хочет с нами разговаривать.
— Сколько человек тебе удалось разыскать? Они же, наверное, давно разлетелись кто куда. А девчонки сменили фамилии.
Теперь Роза демонстративно махала руками, Ассад даже отодвинулся от нее. Это действительно выглядело угрожающе.