Охотники за алмазами
Шрифт:
— Спасибо, Майкл. Пожалуй, пойду пожелаю счастья невесте.
— Нет. — Майкл удержал его за локоть. — Не делай глупостей, ладно?
Джонни стоял наверху мраморной лестницы, которая вела вниз в бальный зал. Зал был заполнен танцующими парами, музыка играла громко и весело. Новобрачные сидели на возвышении.
Первым увидел Джонни Бенедикт Ван дер Бил. Лицо его вспыхнуло, и он быстро наклонился и что-то зашептал Старику, потом начал подниматься со стула. Старик положил руку ему на плечо и через
Джонни спустился по лестнице и начал пробираться между танцующими. Трейси его не видела. Она разговаривала с ангелоподобным юношей, сидящим рядом с ней. У него были волнистые светлые волосы.
— Здравствуй, Трейси. — Она подняла голову, и у него перехватило дыхание. Она была гораздо красивее, чем он помнил.
— Здравствуй, Джонни, — ответила она почти шепотом.
— Можно пригласить тебя на танец? — Она побледнела и взглянула на Старика, а не на мужа. Сверкающая белая грива слегка склонилась, и Трейси встала.
Они только раз обошли вокруг зала, когда оркестр смолк. Джонни собирался сказать ей сотни разных вещей, но онемел, а тут музыка кончилась, и у него больше не было возможности.
Осталось всего несколько секунд, и Джонни торопливо заговорил:
— Надеюсь, ты будешь счастлива, Трейси. Но если тебе когда-нибудь нужна будет помощь… в любое время… я приду, обещаю тебе.
— Спасибо. — Голос ее звучал хрипло, на мгновение она стала похожа на маленькую девочку, плакавшую ночью. Он отвел ее назад к мужу.
Обещание было сделано пять лет назад, и вот он прилетел в Лондон, чтобы его выполнить.
Номер 23 по Старк-стрит оказался аккуратным двухэтажным коттеджем с узким фасадом. Джонни остановил машину. Уже стемнело, и на обоих этажах горел свет. Джонни сидел в «ягуаре», и ему почему-то расхотелось выходить. Почему-то он знал, что Трейси здесь и предстоящая встреча будет не очень приятной. На мгновение он вспомнил прекрасную молодую женщину в свадебном платье, потом вышел из «ягуара» и направился к входу в дом. Потянулся к звонку и тут заметил, что дверь приоткрыта. Он распахнул ее и вошел в небольшую гостиную, меблированную с женским вкусом.
Комнату недавно торопливо обыскивали, одна из занавесок лежала на полу, на ней — груды книг и украшений. Со стен были сняты картины и подготовлены к выносу.
Джонни поднял одну книгу и раскрыл ее. Но форзаце от руки было написано «Трейси Ван дер Бил». Услышав шаги на лестнице, ведущей на второй этаж, он уронил книгу в кучу.
По лестнице спускался мужчина. Одет он был в грязные зеленые вельветовые брюки, кожаные ботинки и неряшливый рабочий халат армейского образца. В руках он нес охапку женских платьев.
Он увидел Джонни и нервно остановился, его розовые губы удивленно раскрылись, но глаза-бусинки ярко сверкали под челкой прямых светлых волос.
— Здравствуйте, — Джонни любезно улыбнулся. — Переезжаете? — Он спокойно придвинулся ближе к человеку и остановился, глядя в упор.
Неожиданно сверху долетел низкий вопль. Странный звук, без страсти или боли, как будто пар вырывался из двигателя. С трудом можно было поверить, что это кричит человек. Джонни, услышав его, застыл, а человек на лестнице нервно оглянулся через плечо.
— Что вы с ней сделали? — негромко и без всякой угрозы спросил Джонни.
— Нет. Ничего. Она в отключке. В глубокой отключке, — лихорадочно заговорил человек. — В первый раз на кислоте.
— А вы очищаете квартиру? — все так же негромко спросил Джонни.
— Она мне много задолжала. Не платит. Обещала — и не платит.
— А, — сказал Джонни. — Это совсем другое дело. Я думал, вы крадете.
— Он сунул руку в карман и вытащил бумажник, показал пачку банкнот. — Я ее друг. И сколько она вам должна?
— Пятьдесят фунтов. — Глаза человека при виде бумажника сверкнули. — Я давал ей в кредит.
Джонни отсчитал пять десятифунтовых банкнот и протянул ему. Тот уронил связку платьев и торопливо стал спускаться.
— Вы продавали ей наркотик — кислоту? — спросил Джонни, и человек остановился в шаге от него, на лице его появилось подозрительное выражение.
— О, ради Бога, — Джонни улыбнулся. — Мы не дети, я знаю счет. — Он протянул банкноты. — Вы добывали ей наркотик?
Человек в ответ слабо улыбнулся и кивнул, протягивая руку за деньгами. Свободной рукой Джонни схватил его за тонкое запястье и развернул, заведя руку за спину.
Потом сунул деньги в карман и повел человека вверх по лестнице.
— Пойдем взглянем.
В комнате стояла металлическая кровать с матрацем, накрытым серым армейским одеялом. На одеяле, скрестив ноги, сидела Трейси. На ней была только тонкая комбинация, волосы свисали до пояса. Руки, скрещенные на груди, были тонкими и белыми, как мел. Лицо тоже бледное, кожа казалась прозрачной в ярком свете электрической лампы. Она слегка раскачивалась взад и вперед и негромко выла, дыхание облачком вырывалось в ледяном холоде комнаты.
Но больше всего Джонни поразили ее глаза. Они казались необыкновенно огромными, и под каждым глазом большое темное пятно. Зрачки расширились и тускло блестели, как неограненный алмаз.
Большие блестящие зеленые глаза обратились к Джонни и человеку у двери, и вой перешел в громкий крик. Крик замер, она закрыла лицо руками.
— Трейси, — негромко сказал Джонни. — О Боже, Трейси…
— С ней будет все в порядке, — подвывал человек, извиваясь в хватке Джонни. — Это первый раз, все будет в порядке.