Охотники за головами
Шрифт:
Тот, что вышел первым, приблизился к пастуху. Он был высокого роста, и на его поясе Минех заметил оружие.
— Как дела, старик?
— Ничего дела, добрый человек. Хлеб есть, вода есть, овцы есть — все хорошо.
— Ну и отлично. Скажи-ка, старик, в какой стороне Тайхон?
— Там… — махнул рукой Минех, указывая туда, где рождался этот бесконечный, несущий песок ветер.
— Так я и думал, — кивнул незнакомец. — Стало быть, это и есть центр пустыни?
— Да, добрый человек.
— Тебе придется уйти отсюда подальше. Километров на пять… — Незнакомец посмотрел на Минеха из-под стального козырька, и пастух кивнул:
— Надо — значит, уйду.
— Молодец, старик. — И незнакомец поощрительно похлопал Минеха по плечу. Рукавица была жесткой, рука тяжелой, и все же в голосе военного Минех почувствовал легкую вину за то, что приходится сгонять пастуха с его стоянки.
— Ну все, давай уходи, у тебя всего полчаса, — сказал незнакомец и вернулся к похожей на жука машине.
«Важные люди… — подумал Минех, возвращаясь к своим овцам. — Если они говорят „уходи“, значит, нужно уходить…»
Выдернуть колья, снять брезент и бросить все это на санки было для Минеха делом обычным, и спустя десять минут он уже гнал сонных овец туда, где было еще одно хорошее место для стоянки.
Поначалу овцы шли медленно. Они то и дело спотыкались и наталкивались друг на друга. Однако вскоре разошлись, стали подавать голоса и при случае подхватывать оголенные ветром корни.
Сиу снова был при деле. Он громко лаял, бегал вокруг стада, не позволяя овцам проявлять излишнюю самостоятельность, и всем своим видом показывал, что очень счастлив.
«Хорошая собака…» — посмотрев на Сиу, подумал Минех. Он вспомнил, как в Тайхоне ему предлагали за пса четыреста кредитов. Деньги очень хорошие, и покупатель был готов поднять цену вдвое, но Сиу был очень ценным помощником. Таким ценным, что стоимости в деньгах для него не существовало.
Повинуясь ветру, стадо начало поворачивать вправо.
Не отпуская саней, Минех выкрикнул для Сиу команду, и пес начал разворачивать стадо влево.
«Хорошая собака…» — снова подумал пастух и обернулся.
Там, откуда он ушел, еще были видны силуэты больших кораблей и снующие между ними автомобили. Песок затруднял видимость, и фары машин были включены на всю мощь.
Из-за ближайшей дюны появились змееловы Минеха. Было заметно, что они недовольны внезапным, незапланированным переходом. Однако мешочек с солью все еще находился у хозяина, и они послушно последовали за его санями.
Поначалу были слышны только блеяние овец, свист песка да лай Сиу, но вскоре все эти звуки стал вытеснять неясный гул, переходящий в раскаты приближавшегося грома. Минех остановился и снова посмотрел туда, откуда он ушел. Казалось, тучи там настолько сгустились, что среди дня наступила ночь, В этом полуденном сумраке еще ярче светились прожектора, установленные на совершивших посадку судах.
Часть этих лучей освещала большое пространство на земле, а другая часть была направлена к черной туче, которая постепенно сгущалась и все отчетливее проступала на фоне остального неба.
Вскоре стало ясно, что это был еще один корабль, только очень и очень большой.
Минех даже забыл про своих овец, собаку и змее-ловов. Он смотрел раскрыв рот и не замечал, что ему на язык попадают летящие с ветром песчинки.
Воздух заколыхался от разрывающего звука гигантских двигательных энергоустановок, и дюны задрожали, почувствовав приближение громадной массы космического скитальца.
Наконец судно вышло из низких туч, и Минех воскликнул:
— Вах! Такого я еще не видел!
Овцы тотчас легли на песок, а храбрый Сиу подбежал и прижался к ногам хозяина. Лишь флегматичные змееловы тупо таращились совсем в другую сторону и думали только об узелке с солью, хранящемся у хозяина.
2
Большой десантный корабль «Омега» вот уже пять часов как вышел на орбиту вокруг Ганнибала. Бездействие и неизвестность порядком нервировали офицеров, и они с нетерпением ожидали приказа.
Что это будет за приказ, никто не знал, но существовало только два варианта: либо спуск на Ганнибал с инспекционной миссией, либо бросок до Парциха, где в лагерях В-гуманов возникли волнения. В некоторых из них была перебита охрана, и пять тысяч В-гуманов разбежались по окрестным лесам. Словом, работы там хватало.
Капитан Гэс Локвуд зашел в казарменный отсек и еще раз проверил своих людей. Он допускал, что за пять часов уже надоел им своими придирками, однако в случае боевой высадки он должен был знать о каждом чихе солдат. За спиной капитана было шесть компаний, и его подход к делу всегда себя оправдывал.
— Эй, Флемминг, где твоя кираса?
— Наверное, под кроватью, сэр…
— Что значит «наверное», сукин ты сын? Когда ты начнешь ее искать? Или ждешь объявления тревоги? Я делаю вам некоторые послабления только потому, что на одном уставе далеко не уедешь. Ты можешь хранить свое обмундирование хоть в сортире, если тебе так удобнее, но ты должен знать, где оно лежит…
— Да, сэр!
— А чье это оружие? Твое, Зиг?
— Так точно, сэр.
— Почему оно в таком виде?
— Я пытаюсь устранить неисправность, сэр. Электрический выбрасыватель барахлит.
— А ты разве механик, Зиг?
— Нет, сэр.
— Так какого же рожна ты устроил в казарме мастерскую? Разве это твое дело?
— Сэр, я прошел со своим «грэйном» две компании, и он мне как друг… — оправдывался солдат.
— А если этот твой престарелый «друг» откажет в бою и ты подставишь не только себя, но и своих товарищей, которые на тебя понадеются? Подействует на них твой рассказ о «старом друге»?
— Прошу прощения, сэр. Я сейчас же отнесу его на склад, — уныло согласился Зиг.