Охотники за космояйцами
Шрифт:
Маленький домик Посейдоновых, отделанный снаружи выцветшим от времени виниловым сайдингом, находился в середине улицы между двумя отреставрированными пятиэтажками и был почти незаметен. Ориентиром служила старая яблоня, росшая перед крыльцом. На ней висели красные яблоки.
Лёва не был в родных краях с начала года. Весной сдавал экзамены в академии, потом получил направление на службу, обустраивался на новом месте, всё было как-то недосуг. Хотя дорога сюда занимала не больше трёх часов на дешёвом общественном транспорте, правда, с двумя пересадками. Эх, был бы у него свой «люфтваген»!
Мать Лёвы была несказанно рада приезду единственного сына. Бабушка сначала не узнала
Лёве стало стыдно, что он так долго не приезжал. Конечно, он регулярно общался с матерью по видеосвязи, но всё же это было не то, что нужно пожилым людям. Мысленно он пообещал себе, что перевезёт мать и бабушку к себе, как только получит возможность приобрести льготное жильё. Или будет приезжать на каждые выходные, когда купит личный автолёт.
Поскольку он предупредил о своём приезде заранее, дома его встретили во всеоружии. Мать наварила холодца, приготовила салат Оливье и селёдку под шубой. Нашлось и что выпить. Мать и бабушка тоже хлопнули за приезд по рюмашке. Домашняя настойка оказалась довольно крепкой. Захмелевшему Посейдонову стало стыдно вдвойне, что он не привёз родным никаких подарков.
— Я, мама, улетаю в понедельник на Марс, — сообщил он. — Что вам привезти оттуда?
— Что ты, сынок, не беспокойся! — замахала руками мать. — Мы ведь всем обеспечены! Собес даже сиделку бесплатно выделил!
— Вот бы мне стать моложе! — внезапно встрепенулась доселе дремавшая бабушка. — Я бы с тобой, внучек, тоже на Марс слетала! Была я там когда-то, грибные плантации мы, юные натуралисты, начинали закладывать. Там и с дедом твоим познакомилась, Мстиславом Ильичём…
— Модестом Кузьмичом, мама, — поправила её дочь.
— А что, Кузьмич мой ещё не прибыл из рейса? — спросила старушка. — Что-то задерживается… Уж не завёл ли там какую-нибудь профуру?
— Что ты, мама, что ты!
— Если что — разведусь! — весело рассмеялась бабушка. — Со мной не шути! — и снова отключилась. Сиделка укатила её в спальню.
— Совсем плоха бабуля, — вздохнул Лёва.
— Так ведь девяносто седьмой годок идёт, — печально ответила мать. — Ей бы лизардий вколоть, может быть, получше стало. Только дорогой он очень, да и не обойдёшься одним уколом. Это богачи только на нём и сидят. Знаешь ты народную артистку Енотову? Она ведь ровесница твоей бабушки, а больше тридцати ей не дашь!
— Я постараюсь достать, — пообещал Лёва. — На Марсе он точно дешевле, ведь его там производят.
Чудодейственное снадобье из секрета, выделяемого ящерицами с планеты Рекс, недавно акклиматизированными на Марсе, действительно было пока доступно не каждому. Но Рекс-фермы постепенно расширяются, и производство лекарства растёт. Как знать, может быть, бабушка ещё доживёт до того момента, когда лизардий начнёт продаваться в каждой аптеке по цене аспирина.
Выходные пролетели быстро. В понедельник утром Лёва попрощался с матерью (бабушка снова забыла, кто он такой, а объяснять уже времени не было) и отправился прямиком в космопорт. Туда из областного центра ходил аэроэкспресс. Правда, до областного центра ещё нужно было добраться, поэтому Посейдонову пришлось встать затемно.
Выданных командировочных впритык хватало на билет в оба конца и на дешёвую гостиницу с завтраками и ужинами. Мысленно проклиная скупость своей полицейской конторы, Лёва уже собирался подать заявку на кредит, но тут судьба послала ему неожиданное вспомоществование в лице бывшего сокурсника Иеронима Ван дер Хальса, с которым он столкнулся нос к носу по прибытии в космопорт. Как оказалось, Ван дер Хальс
За полгода, прошедшие после окончания академии, сокурсник Лёвы успел неплохо раскрутиться. Благодаря высокому покровительству (имя покровителя Ван дер Хальс раскрывать не стал, да оно и не сказало бы ничего Посейдонову), молодой офицер получил в Амстердаме должность инспектора космических исправительных заведений, и теперь рассекал на своём новеньком «Драконе» просторы Солнечной системы, а иногда заглядывал и подальше. Однокашник с радостью предложил Лёве лететь вместе.
Таким образом, благодаря случайной встрече и любезности Иеронима, нашему сыщику удалось сэкономить на билетах, а это была немалая сумма.
Космолёт этой модели уже был оборудован временным ускорителем, правда, не самым мощным — новейшие ускорители пока устанавливались только на кораблях дальнего следования, — но время полёта при его использовании всё же значительно сокращалось. По ощущениям Лёвы, от старта до примарсения прошло не больше суток, часть из которых он проспал в защитной капсуле.
Корабль приблизился к Марсу и двигался по орбите, ожидая разрешения на посадку. Посейдонов, никогда не бывавший здесь, с восторгом наблюдал за открывающимися за стеклом иллюминатора непривычными видами. Часть поверхности планеты была скрыта облаками, но сквозь розоватую дымку проглядывали зелёные массивы выращенных человеческим трудом лесов, распаханные прямоугольники полей, полноводные реки и озёра, горные вершины и сверкающие на солнце защитные купола городов, соединённых стрелами дорог. Много места по-прежнему занимали красные пески пустыни, ещё не тронутые колонизаторами с Земли.
Они трижды облетели вокруг Марса, прежде чем дождались команды диспетчера. На всю планету был всего один космодром, которого при большом транспортном потоке было явно недостаточно. Сюда причаливали как пассажирские, так и грузовые космические корабли, что не способствовало наведению элементарного порядка.
В терминале космопорта царили страшная суета и неразбериха. Из-за оглушающего шума не слышны были объявления диктора о начале регистрации пассажиров, об отправлении и прибытии рейсов. В недостаточно просторном зале яблоку негде было упасть. Вновь прибывшие и желающие поскорее улететь обитатели различных планет Содружества Солнечных Систем Галактики бестолково толпились, толкая друг друга и кляня марсианское начальство каждый на своём языке. Большинство пассажиров составляли непосредственно марсиане: высокие, широкоплечие, покрытые густой шерстью, абсолютно голые или с едва прикрытыми чреслами. От жары и духоты, стоящей в терминале, звероподобные богатыри изрядно потели, от их мокрой шерсти исходил удушливый запах псины. Также было много землян, в основном, китайцев, изрядное количество невообразимо медлительных брюхоногих туристов из системы № 8, липнувшие ко всему трандафилианцы (куда ж без них!), весёлые лысые попрыгунчики, родственные цефалоидам крабозавры, слепые гидры и прочие и прочие…
Едва не потеряв сознание от мерзких запахов и духоты, Посейдонов выстоял огромную очередь на пропускном пункте и, пройдя наконец положенный досмотр и получив защитное пальто, утяжелители для обуви и респиратор, протолкался к выходу и вырвался из терминала на свежий воздух. Впрочем, называть свежим воздухом атмосферу Марса было пока рановато. Работы по насыщению её кислородом шли полным ходом, но находиться вне помещения без респиратора могли только представители планеты Бурь, дышащие через кожу.