Охотники за Костями
Шрифт:
— Можешь пустить Союза на прогулку. Пусть старина ноги разомнет. Навроде и Замазка нашли нового. Никогда такого скорпиона не видел. Хотят матча — реванша.
— Скорпионы не умеют разминать ноги, — сказал Бутыл.
— К слову пришлось.
— Понятно.
— Да ладно, — буркнул Каракатица и ушел.
Улыба сумела снять всю кожицу одним куском. И швырнула ее в сторону Корика. Он смотрел в другую сторону, так что вскочил, уловив движение у ноги.
Женщина фыркнула: — Вот тебе. Добавь в коллекцию талисманов.
Полукровка бросил карибрал. Мигнул и замялся
— Точно. Но боль еще останется.
— Боль? Я едва стою.
— Все успокоится.
— Она горазда бегать, — заметил Тарр. — Будет забавно поглядеть, как ты вслед похромаешь.
Здоровяк поник головой. — Я терпелив, — сказал он, усаживаясь на место.
— О-хо-хо, я вся вспотела.
Бутыл вскочил. — Пойду прогуляюсь, — сказал он. — Никому никого не убивать до моего прихода.
— Если кого-то убьют, — крикнул вслед Тарр, — от целителя много пользы не будет.
— Я просто хотел поглазеть.
Они ускакали на север, на пыльную, плоскую равнину, за гребень низких холмов, скрывших марширующие колонны. На низком бугре в двухстах шагах росли три дерева гилдинга, и они поспешили скрыться в тень широких, кожистых листьев, распаковать съестное и кувшин гредфалланского эля, невесть как добытый Скрипачом. И сели в ожидании Верховного Мага.
Калам видел, что Скрипач потерял часть прежнего своего задора. Больше седины в рыжей бороде, какая-то отрешенность во взгляде бледно — голубых глаз. Да уж, Четырнадцатая состоит из недовольных, унылых солдат, ведь накануне решающей битвы у них украли возможность свершить имперское возмездие, и нынешний поход не способствует повышению боевого духа. Это могло бы объяснить состояние Скрипача; но Калам знал его лучше.
Таноанская песня или нет, но Еж и другие погибли. Они — духи на той стороне. Конечно, Быстрый Бен рассказал, что официальные рапорты оказались неточными. Колотун, Хватка, Дергунчик, Дымка, Штырь, Синий Жемчуг… несколько выживших, мирно сидящих ныне в Даруджистане. Вместе с капитаном Ганоэсом Параном. Хорошие новости, они радуют. Чуть-чуть.
Скрипач и Еж были ближе родных братьев. Вместе они становились подлинным бедствием: объединенные разумы кипели, приводя к ситуациям скорее опасным, чем забавным. Они стали легендами, как и сами Сжигатели Мостов. То решение, принятое на берегу Лазурного Озера, разделение — всё было ошибкой. "Как оказалось, оно стало роковым для всех нас".
Калам мало что понимал в Возвышении. Странник Духа, благословивший отряд солдат, разрыв ткани Рараку. Мысль о незримых стражах казалась ему и успокаивающей, и тревожащей. Дух Ежа спас жизнь Скрипачу… но где тогда Вискиджек? Или он тоже был поблизости?
Кошмарная ночь среди лагеря Ша'ик. Слишком много ножей блеснуло в тусклом свете звезд. Он сам, своими глазами видел некоторых духов. Давно мертвые Сжигатели вернулись, зловещие пережитки, такие же мрачные, какими были в жизни. Если бы он хоть раз повстречал таноанского Странника Духа, о котором толкует Скрип…
Сапер расхаживал с тени деревьев.
Калам Мекхар искоса разглядывал
— Ладно, Скрип, успокойся.
— Плохо дело, — пробормотал сапер. — Всего не сочтешь. Будто штормовые облака на каждом горизонте.
— Не удивляюсь, что ты прослыл нелюдимом.
Скрипач прищурил глаза: — Ты немногим лучше.
Ассасин состроил гримасу. — Жемчуг. Он держится в сторонке, но все же висит над душой. Думаешь, та пардийка — как ее имя?..
— Лостара Ииль.
— Точно. Ты думаешь, она его оседлала?
— Эти двое играют в свои игры, — ответил Скрипач, — и прах с ними. Ясно же, он здесь потому, что Императрица желает иметь соглядатая подле Таворы.
— Вечная ее проблема, — вздохнул Калам.
— Доверие.
Калам взглянул на сапера внимательнее. — Вы шли с Таворой от самого Арена. Каково твое мнение? Обо всем?
— Я сержант.
— Точно. — Ассасин ждал.
Скрипач поскреб бороду, дернул за истертые ремешки шлема, затем снял его с головы и швырнул в сторону. Он все ходил, пиная лежащие на песке листья и осколки орехов. Махнул рукой, отгоняя зависшую перед лицом бродячую кровомуху. — Она холодное железо, Калам. Но не испытанное. Сможет ли она думать в пылу битвы? Сможет ли отдать приказ к отступлению? Видит Худ, ее любимый кулак Гамет не смог. Что плохо рекомендует ее способности к выбору.
— Она же его давно знала?
— Да, кто-то, кому она могла доверять. Он был уже стар, вот и все. Я не так добродушен, каким привык быть?
Калам хмыкнул и поглядел в сторону. — О да, великодушный Скрип. Как же. — Показал пальцем на фалангу пальца, привязанную к поясу сапера. — А насчет этого?
— Тут она справилась, точно. Может, толчок Опоннов?
— А может, нет.
Скрипач пожал плечами. Его рука взметнулась и придавила муху. Сапер с видимым удовольствием растер насекомое между пальцев.
"Выглядит старым, точно — но все так же быстр и ловок"…
Движение спертого, полного песка воздуха, шелест поползших по земле листьев. Воздух раскололся надвое в нескольких шагах от них, из садка показался Быстрый Бен. Он кашлял.
Калам поднял кувшин с элем и пошел навстречу. — На!
Колдун выпил, еще раз кашлянул и сплюнул. — О боги, Имперский садок ужасен.
— Пошли меня туда, — сказал Скрипач, — когда выйду, будет повод выпить.
— Рад видеть, что вы в хорошем настроении, — ответил Быстрый Бен, передавая ему кувшин. — Вскоре у нас будет компания… ну, поесть успеем, — добавил он, увидев свертки с пищей и направившись к ним. — Я так голоден, что сожру кровомуху.
— Вылижи мою ладонь.
Колдун резко остановился. — Ты разум потерял. Скорее я вылижу сборщика верблюжьего навоза. — Он начал развертывать листья, защищавшие еду.
— Как встреча с Таворой? — спросил севший рядом Калам.
— Ты сам догадываешься. Видывал я людей в кольце осады, но она такие толстые стены выстроила, что не пробьются двенадцать злобных драконов. А ведь врага и близко не видно.
— Ты можешь ошибаться, — ответил ассасин. — Жемчуг был там?
— Ну, занавеска была чуть откинута.