Охотники за мумиями
Шрифт:
– Я – вождь Орлиный Глаз. – Он гордо поднял голову и опустил свой лук. – А кто вы такие? Вижу, не бледнолицые шакалы, которых я убил бы на месте.
Я поблагодарила про себя жаркое египетское солнце и наш шоколадный загар.
– Говорите, вы пришли с миром?
– А что, по нам не видно? То есть я хотел сказать: конечно, о великий вождь Крысиный Хвост, ой... э... нет, Орлиный Глаз. Да, точно, Глаз, – Андрей сделал шаг вперед и пожал руку опешившему вождю.
– Мы пришли, чтобы лично засвидетельствовать наше почтение вашему благородному племени, и хотим в знак нашей признательности
– Чего?! – Я вовремя зажала Ирине рот. Нас в любой момент могли убить, и не хватало еще, чтобы она поспособствовала этому из-за какого-то несчастного куска золота.
– Хорошо, мы пока сохраним вам жизнь, – дал команду вождь, и вся братия опустила оружие. – Вы пойдете с нами охотиться в лесах Амазонки.
– Вот круто! Мы в Южной Америке, – воскликнул Леха и, хлопнув окончательно впавшего в ступор индейца по плечу, направился в глубь чащи.
– А у вас тут медведи водятся, Заячий Зуб? – услышали мы его голос уже на достаточно большом расстоянии.
Не стерпевший подобной фамильярности Орлиный Глаз покраснел и заорал на всю округу:
– Схватить изменников! Вперед, краснокожие братья!
– Снова догонялки, – вздохнули мы и бросились наутек, по дороге подхватив жующего какие-то ягоды Леху.
– А что? Что я такого сказал?
– Орлиный Глаз, а не Заячий Зуб. И уж, конечно, не Крысиный Хвост!
Мы с Ириной были единственными, кто еще не обозвал бедного вождя краснокожего племени.
– Они догоняют! – закричала я и дернулась влево как раз в тот момент, когда просвистевшая в полуметре от меня ядовитая стрела вонзилась в дерево. Почти в ту же секунду улюлюканье позади стихло, но мы, не останавливаясь, бежали по зеленому лесу, прорываясь сквозь колючие кусты и обвитые плющом столетние деревья. Когда силы совсем покинули меня, я опустилась на колени и устало прислонилась к холодной коре:
– Все, больше не могу. Кажется, они уже не гонятся за нами.
– Действительно, – еле отдышавшись, согласился Андрей. – По крайней мере, томагавками в нас, точно, уже никто не кидает.
– Меня интересует вопрос: почему они прекратили преследование? – Леша сосредоточенно смотрел в одну точку.
– Какая разница, – отмахнулась Ирина. – Меня больше волнует, почему мы с Олимпийских игр попали в лапы к индейцам? Когда в прошлый раз ты, Лена, произнесла слово «неразбериха», мы оказались в лабиринте, что соответствует этому определению. Может быть, сейчас ты тоже сказала что-то такое, из-за чего нас выкинуло в Южную Америку?
– Я не считаю, что это как-то связано, – задумалась я. – Ведь перед тем как оказаться на стадионе, мы были в Италии и последними словами было что-то про полицию. Тем не менее мы очутились отнюдь не в полицейском участке или в каком-нибудь гангстерском районе Чикаго.
– Вместо этого мы, как последние идиоты, гонялись за мумиями на Олимпийских играх, – заключил Леха. – Сколько еще будет длиться этот бред? Ты хотя бы этих индейцев помнишь?
– Я помню это место. – Я внезапно почувствовала знакомый запах какого-то растения. – А еще я помню лианы...
– Какие еще лианы?
– Которые помогут нам перелететь через пропасть.
– Какую пропасть, Лена? Мы в лесу!
– Уж не эту ли трещину ты имеешь в виду? – Андрей показал на разверзшуюся посреди поляны широкую дыру, которая продолжала разъезжаться во все стороны, бесшумно подползая к нам.
– Держите! – бросила я друзьям по свисающей прочной лиане.
Ухватившись, мы в самый последний момент успели оттолкнуться от края уже сформировавшейся пропасти и, словно мартышки, перемахнули на другую сторону. Ну просто четыре Тарзана!
– Вот это был полет! Я видел! – пропищал кто-то совсем рядом.
– Спасибо, – поблагодарила я и тут же поймала себя на мысли, что этот голос мне не знаком. – А ты, собственно, кто?
– Я? Муравей. Меня зовут Виталик. Вы разве меня не видите?
Мы, боясь пошевелиться и нечаянно задавить нашего нового знакомого, стали искать его глазами.
– Да вот же я, прямо перед вами. – На зеленом резном листе сидела маленькая букашка и восторженно хлопала в ладоши. Для обыкновенного муравья он был несколько великоват – чуть поменьше моего кулака.
– Потрясающий полет! – восхищенно повторило насекомое. – Вы так грациозно летели! Намного лучше, чем все эти обезьяны!
– Спасибо еще раз. Правда, с обезьяной меня еще никогда не сравнивали.
– Так я и не сравниваю, – не понял моей обиды муравьишка. – Наоборот, говорю, что вы гораздо эффектнее смотрелись.
Андрей, как и я, никогда особо не питавший любви к подобным существам, на этот раз с интересом рассматривал красно-коричневого муравья.
– Вы люди, да? Я слышал о вас. Хотя мы вас вообще-то не очень любим.
– Ничего страшного. Лена у нас вообще насекомых терпеть не может, – хмыкнул Леха.
– Но для тебя я сделаю исключение, – поспешила успокоить я огорчившегося муравьишку. Почему-то именно этого малыша мне сейчас очень не хотелось расстраивать.
– Говорящие муравьи, индейцы, минотавры, мумии. Я скоро с ума сойду! – Ирина расхаживала туда-сюда, стараясь не нервничать. – Что дальше? Фиолетовые крокодилы в памперсах?
– Нет, крокодилов в округе не водится. Разве что далеко на реке. – Словоохотливый Виталик быстро перебирал лапками. – Но если что, я позову родню и мы защитим вас.
– Как это трогательно! – Андрей погладил по голове нашего маленького дружка. – Только, к сожалению или, наоборот, к счастью, мы в ваших краях не задержимся.
– Но вы хотя бы зайдете к нам еще раз?
– Мы постараемся. – Этот момент во сне я отчетливо помнила. Сейчас мы должны были встать и, одновременно хлопнув в ладоши, переместиться... А вот куда – это уже был другой вопрос. Я сообщила своим о просвете в памяти, и мы сделали то, что было в сценарии.
Знаете, где мы оказались? В библиотеке! На полках пылились тысячи томов различных авторов, редкие посетители шелестели желтыми страницами старинных рукописей. Это были в основном мужчины во фраках, накрахмаленных белых рубашках, с тросточками. Мы заметили лишь пару женщин в пышных платьях и крохотных шляпках, с перекинутыми через руку зонтиками. Вот в таком, казалось бы обыкновенном месте, очутились мы во всем своем изодранном великолепии.