Охотники за жирафами
Шрифт:
И все-таки матабили решились пойти навстречу грозной опасности и не стали с этим медлить.
Они шли и шли как одержимые, и скоро у входа в овраг собралась большая толпа. Но в узкое горло оврага не могло протиснуться много воинов сразу. Макора с первого взгляда оценил преимущества своей позиции и велел своим воинам удержать ее. С десяток матабили начали было подниматься по оврагу, но ни одному не удалось взобраться по его скользким откосам. Не имея твердой опоры, они почти не могли пользоваться дротиками и щитами, и скоро их мертвые тела понесло вниз по течению.
Те, кому удалось немного подняться по оврагу, натолкнулись на макололо, засевших по обеим сторонам его, и пали под ударами
В этой второй схватке были ранены всего пятеро макололо — их ранило дротиками. Не имея возможности сойтись с противником врукопашную, матабили метали дротики издали. Макора, понимая, что, как только он оставит столь выгодную позицию, враг тотчас начнет его преследовать, решил обороняться здесь до последней возможности, чтобы женщины и дети могли уйти подальше от опасных мест.
Два часа кряду враждующие отряды оставались каждый на своем берегу и не начинали битвы. Шел лишь словесный бой. Они обменивались угрозами, насмешками, приглашениями перейти реку, но ни те, ни другие приглашений не принимали.
Наконец Макора и его воины решили, что пора сниматься с места и догонять отступающее племя. При этом нужно было как-то перехитрить матабили, чтобы те тотчас не переправились через реку и; не погнались за ними по пятам. Но Гендрик уже все обдумал и изложил свой план вождю.
— Пусть ваши воины отойдут, — сказал он Макоре. — Деревья скроют их от глаз врага, а у нас есть лошади, и мы сможем ускакать в любую минуту. Поэтому мы останемся и будем маячить на виду у врага, пока он не разгадает обман.
План был превосходен и легко осуществим. Макора сразу согласился.
— Только не торопитесь, — сказал Виллем. — Не отходите, пока я не начну стрелять. Я думаю, моя пушка бьет достаточно далеко. Нет-нет, да и свистнет у них над ухом пуля, и они будут знать, что мы еще здесь, и не заподозрят, что остальные ушли.
Виллем отполз в сторону, где берег немного выдавался вперед, прицелился в рослого матабили, стоявшего за рекой на самом виду, и выстрелил. С громким криком тот покачнулся и упал, а остальные поспешили спрятаться за кусты. А макололо, воспользовавшись смятением, без шума отошли; только вождь, Синдо и еще двое, у которых были лошади, остались вместе с охотниками охранять переправу.
Около часа оставались они у брода, а матабили ни разу не попытались выйти к реке. Их больше не было видно, и Макора, опасаясь, как бы они не снялись с места и не нашли где-нибудь другой брод, предложил не сторожить здесь больше и поскорее догнать племя. Это было вполне разумно: ведь если матабили в самом деле найдут другой брод, племя окажется в опасности. Поэтому решили уходить, но так, чтобы враг об этом не узнал.
На кустах развесили кое-какую одежду, постаравшись, чтобы с того берега казалось, будто здесь притаились люди, потом Виллем в последний раз выстрелил, и один за другим они, крадучись, отошли, сели на коней и скрылись за деревьями.
Примерно через час они нагнали пеших воинов, а еще немного погодя все племя снова было вместе. Вечерело. Поблизости оказалась вода, и они решили остановиться на ночлег. Макоре посчастливилось: он вовремя подоспел к своему племени. Опоздай он на каких-нибудь десять минут — и не миновать бы несчастья еще большего, чем все, что постигло их до сих пор: едва Макора приказал остановиться, как неподалеку от предполагаемого лагеря замечен был отряд матабили. Врагов было около сотни, и, не подоспей Макора со своими воинами, они немедленно напали бы на женщин и детей. Судя по тому, с какой стороны появился вражеский отряд, он, видно, перешел реку выше по течению. Матабили думали, что воины Макоры охраняют брод, и решили пока напасть на женщин и детей. Но, встретив здесь мужчин, они не решились вступить в бой, так как силы их были невелики, и держались на почтительном расстоянии. Скоро охотники еще увеличили это расстояние; верхом на конях, вооруженные ружьями, они стоили доброй сотни воинов. Они подскакали к матабили, дали по ним несколько выстрелов, и те поспешили убраться подальше. Отогнав врага, охотники вернулись в лагерь и застали Макору в большой тревоге. Он ни на что больше не надеялся, уверенный, что и сам он и его племя обречены на гибель. Виллем осведомился, почему дурные предчувствия больше прежнего одолевают вождя — ведь до сих пор в схватках с врагом успех был на его стороне. Макора ответил, что, уж наверно, Мосиликатсе послал против него не один отряд и, когда преследователи соединятся, не будет пощады ни ему самому, ни его племени, ни его друзьям. Потери врага в двух стычках слишком велики, чтобы можно было ждать от него хоть капли милосердия.
Макора объяснил еще, что ни один из воинов Мосиликатсе не отважится вернуться к своему повелителю, потерпев поражение: Молисикатсе предаст смерти и воинов и военачальников; они знают об этом и будут драться, презирая опасность, лишь бы победить.
— Есть только один выход, — продолжал Макора, — только одно может спасти мой несчастный народ: я должен пожертвовать собой. Если они поспешат на запад, то, пожалуй, еще успеют уйти от преследователей. Пусть попросят покровительства у великого вождя Себитуане, он сумеет защитить их. А я… — вздохнул Макора, — я не могу пойти с ними.
Охотники попросили объяснений и получили их. Давным-давно из-за какого-то недоразумения Макора навлек на себя гнев Себитуане, а Себитуане никогда не забывает и не прощает оскорблений, и если Макора пойдет к нему, тот, конечно, прикажет убить его.
Макора советовал охотникам уходить подальше от опасности: у них есть лошади и они смогут добраться домой. Виллем тотчас отверг этот великодушный совет, не приняли его и остальные, и каждый при этом старался как-то ободрить другого. На редкость верными оказались и соплеменники Макоры. Когда Макора посоветовал им уходить и предоставить своего вождя его судьбе, все как один воспротивились: воины громко закричали, что лучше они умрут вместе с ним, но не оставят Макору.
Впервые за всю свою жизнь наши охотники увидели вождя, которого огорчала чрезмерная любовь народа! Он предлагал им спасти свою жизнь ценой его собственной жизни — отдать его в руки Себитуане. Но все племя как один человек оказалось верным своему вождю, и все в один голос отвергли его великодушное предложение.
Глава 35. ДОБРЫЕ ВЕСТИ
Охотников очень тяготила мысль, что они навлекли на Макору и его племя такое несчастье, и они старались найти какой-то выход, спасительный для всех.
Они посоветовали Макоре и племени искать убежища у баквейнов, живущих немного западнее, — это была ветвь того же могучего народа бечуанов, к которому принадлежали и макололо, — но Макора ответил, что там никто не даст им убежища. Баквейны побоятся прогневать тирана и, чтобы сохранить с ним добрые отношения, пожалуй, еще помогут его воинам уничтожить макололо. Охотники попробовали просить Макору уехать с ними на юг, тогда племя сможет отправиться в страну Себитуане, но Макора и слушать не стал. Нет, на это он не пойдет. Лучше смерть! Никогда он не бросит тех, кто так верен ему.