Охотники за жирафами
Шрифт:
— Нет, мне еще рано ехать домой, — возразил Виллем таким тоном, что друзья поняли, насколько твердо его решение. — Мы провели здесь всего несколько недель, но за это короткое время добыли много клыков бегемота, а жирафов мы пытались поймать только один раз. Но не для того я проехал больше тысячи миль, чтобы бросить все дело после первой же неудачи. Зачем мы сюда приехали? От Грааф-Реннета до Лимпопо не такой близкий путь, чтобы проделать его понапрасну. Надо привезти добычу и показать, что не зря мы потратили время и лишились лошадей. Вот если нам еще раз пять не повезет, тогда можно будет говорить о возвращении, а раньше я и слушать не
Гендрик и Аренд подумали о том, сколько раз за последние недели жизнь их висела на волоске, но, пожалуй, еще больше они думали о своих невестах. Ганс не мог забыть о желанной поездке в Европу. Но все эти доводы не подействовали бы на Виллема, будь они даже высказаны вслух. Он поехал на север за двумя молодыми жирафами. На эту поездку были потрачены время и деньги, и спутники Виллема не могли сколько-нибудь убедительно объяснить, почему надо отказаться от дальнейших попыток довести дело до конца.
Виллем всегда охотно уступал желаниям друзей. В мелочах он никогда им не противоречил. Но теперь они не могли с ним сладить. Ни Ганс, ни Гендрик, ни Аренд не могли вернуться домой, бросив Виллема, а он, по выражению Гендрика, уперся, как осел, и волей-неволей им тоже пришлось остаться.
От макололо они узнали, что к западу отсюда, на расстоянии дня пути, есть большой акациевый лес, где не раз видели жирафов, и решили побывать там.
Макора вошел в милость при дворе Ма-Мочисане и не мог сопровождать охотников, так как он был очень занят устройством своего племени на новом месте. Но он уверял, что им нечего опасаться — они несомненно найдут в том лесу и жирафов, и подходящее место для новой западни. В помощниках у них тоже недостатка не будет.
Чтобы они всегда могли без труда передать ему любое известие, Макора послал с ними четверых лучших своих гонцов — двоих из них охотники пришлют к нему, если захотят сообщить что-либо важное.
С истинным удовольствием Виллем и его товарищи снова пустились в путь — ведь теперь они не бежали от злобного врага, а только расставались с друзьями, с которыми, наверно, еще встретятся.
Во время путешествия Гендрик и Аренд, увлеченные охотой, порой забывали о том, что манило их домой, но им столько раз приходилось удирать от погони, нередко рискуя при этом жизнью, что неудивительно, если мысли их то и дело обращались к мирным картинам цивилизованной жизни.
Черныш был в восторге оттого, что они расстаются с макололо. В последние дни он очень горевал, что ему приходится быть в столь дурном обществе, — во всяком случае, уверял, что горюет. Что он думал на самом деле, неизвестно, да и не так уж важно; но он не упускал случая повторить, что все несчастья постигли его хозяев лишь потому, что вел их Конго и окружало их племя, чей язык Конго понимал, а он, Черныш, не понимал. Уж конечно, этого довольно, чтобы с ними случилась любая беда. А теперь они расстались с этим племенем, и Черныш — один из десяти путников, но не один среди сотен. У него есть свои обязанности, и они дают ему определенное положение в этом маленьком отряде. Теперь к его сетованиям или советам прислушиваются, и он стал вслух выражать надежду, что с его помощью охотники еще добьются успеха.
По дороге к акациевому лесу не случилось ничего интересного даже с Гансом, который все время отставал от других, разглядывая каждый кустик и каждую травку. Лишь одно маленькое происшествие, видимо, очень заинтересовало собак.
Проходя мимо холма или даже скорей невысокой горы, охотники увидели стадо капских собакоголовых обезьян — бабуинов, спускавшихся с вершины, вероятно, на водопой. Охотники не раз слышали, что собаки ненавидят бабуинов, как никакого другого зверя на свете, и теперь воочию убедились, что это истинная правда. Из всех собак лишь одна встречала прежде бабуинов; и, однако, заметив их, все собаки тотчас пришли в самую неистовую ярость, на какую только были способны. Со злобным лаем они разом кинулись на бабуинов. Как видно, в собаках жила инстинктивная ненависть к животным, которые с виду немного походили на них самих.
— Скачите скорей, — крикнул спутникам Виллем, — не то собаки погибли!
До этой минуты бабуины не собирались отступать. Как видно, они думали, что проще подраться с собаками, чем снова взбираться на гору; но стоило Виллему выстрелить, и они разбежались с такой быстротой, что собакам нечего было даже и пытаться догнать их.
Остался только один бабуин — тот, которого подстрелил Виллем. На раненого тотчас накинулись собаки — их не удалось отогнать, пока они не разорвали уродливую обезьяну в клочки.
Глава 39. СРЕДИ АКАЦИЙ
Теперь охотники были поглощены одной мыслью — поймать жирафов. Даже рыкание льва возле самого лагеря не отвлекло бы их от этой мысли. И появись тут слон с тяжелыми бивнями, они не соблазнились бы драгоценной костью и не погнались бы за ним. Все прониклись важностью задачи: домой они вернутся не раньше, чем выполнят ее, и ничто не заставит их отказаться от этого намерения.
Подле акациевой рощи, где им предстояло охотиться, протекал небольшой ручей. На его берегах они обнаружили вскоре следы жирафов, а среди них и маленькие — по-видимому, отпечатки копыт детенышей. Виллем был в приподнятом настроении. Ему представлялась новая возможность удовлетворить свое охотничье честолюбие. Остальные, хотя и не столь уверенные в успехе, не менее страстно желали достичь цели.
На следующий же день, когда они прибыли к роще, среди деревьев показалось стадо жирафов и направилось к ручью.
Пугливые животные не подозревали о близости человека и заметили, охотников только тогда, когда очутились ярдах в ста пятидесяти от них. Тотчас повернув назад, жирафы неуклюжими, но быстрыми скачками понеслись по равнине на запад, прочь от рощи. Гендрика и Аренда, готовых ринуться за ними, с трудом удержали на месте.
Это была бы удивительно волнующая охота; не так легко им было совладать с собою и спокойно смотреть, как жирафы исчезают, несясь по равнине.
Сдержал друзей Виллем.
— Разве вы не видите, что в стаде три детеныша? — сказал он. — Их жилье, вероятнее всего, тут, в роще. Разве можно спугивать их отсюда!
— За ними уже охотились, — заметил Гендрик. — В боку у одного из них торчит стрела. Наверно, какой-нибудь туземец стрелял в него просто для забавы — ведь жирафа стрелой все равно не убить.
— Вот жалость, что они нас заметили! — сказал Виллем. — Но, может быть, они все-таки вернутся в рощу. Надо проверить, действительно ли здесь их излюбленное убежище, а тогда мы пошлем к Макоре за людьми, и они соорудят новую западню. Пожалуй, это единственный способ заполучить жирафов. Прошел еще день. Охотники развлекались, убивая куда больше антилоп и другой дичи, чем им нужно было на обед и на ужин. Жирафы больше не показывались, а наутро охотники пошли по следам тех, которых видели накануне.