Охоться на меня, дорогая
Шрифт:
Отчаянный стон срывается с моих губ, мольба о большем, о сладком освобождении, которое витает вне досягаемости. Я на краю, балансирую, охваченная сводящей с ума смесью удовольствия и разочарования.
Он наслаждается моими мучениями, его прикосновения неумолимы. Его пальцы в перчатках танцуют по моему телу, заставляя каждое нервное окончание пылать желанием. Цикл повторяется, его руки прокладывают дорожку от моей спины к грудям, а затем спускаются к моему пульсирующему клитору, прижимая меня все ближе и ближе с каждым движением.
Я дрожу, мое тело изнывает от желания,
— Пожалуйста, — хнычу я, мой голос наполнен смесью отчаяния и тоски. — Пожалуйста, дай мне кончить. Мне это нужно, я больше не могу этого выносить.
Он мрачно усмехается, его голос сочится садистским удовлетворением.
— Ты так сладко умоляешь, Малышка, как будто каждое твое слово — мелодия только для моих ушей, — бормочет он, его горячее дыхание касается моей кожи. — Но я еще не совсем закончил с тобой.
С этими словами он снова двигает руками. Вместо того чтобы снова начать танец, он хватает меня за талию, притягивает к себе и разворачивает мое тело, прежде чем прижать спиной к стене.
Я задыхаюсь, когда мое тело сталкивается с неумолимой поверхностью, удар эхом проходит через меня. Внезапное изменение положения посылает толчок боли и возбуждения, пробегающий по моим венам. Мои связанные руки напрягаются в своих оковах. Я в ловушке между холодной стеной и его неподатливым телом, его руки собственнически сжимают мою талию.
Его лицо в маске нависает в нескольких дюймах от моего, его черные глаза горят с мрачной интенсивностью. В его взгляде голод, который совпадает с моим собственным, и его глаза не отрываются от моих, когда он вытаскивает свой твердый член из штанов и располагается у входа в мою влажную и ноющую киску.
Он толкает свой член в меня до тех пор, пока его пирсинг не оказывается прямо внутри, а затем он сильно толкается, полностью заполняя меня. Наклонившись, он поднимает одну из моих ног и оттягивает мое тело от стены, его пальцы в перчатках сильно впиваются в мою плоть способом, который, я знаю, только добавит отметин, уже усеивающих мое тело. Другой рукой он обхватывает переднюю часть моего и без того нежного горла, пока я не оказываюсь растянутой между кончиком его члена и твердой стенкой.
Я уже могу сказать, что это будет больно.
Я задыхаюсь, когда он врывается в меня с силой, граничащей с болью, мое тело напрягается, прижимаясь к неподатливой стене. Смесь удовольствия и дискомфорта посылает пульсирующее ощущение через меня, усиливая каждое ощущение. Его хватка на моем горле усиливается, ограничивая поток воздуха и усиливая интенсивность момента.
Его движения грубые и безжалостные, его член входит в меня с настойчивостью, которая соответствует темноте в его глазах. Каждый толчок посылает ударные волны удовольствия и боли, расходящиеся по моему телу, стирая грань между агонией и экстазом. Отметины на моей спине пульсируют при каждом столкновении, болезненное напоминание о глубинах, в которые я опустилась.
Я изо всех сил пытаюсь восстановить дыхание, мой разум затуманен пьянящим
Мое тело дрожит, когда я чувствую, как знакомые щупальца экстаза обвиваются вокруг меня, угрожая затянуть меня на дно, но ощущение его хватки на моем горле удерживает меня, лишая меня освобождения, которого я жажду. Я попала в бушующий шторм, мои чувства обострились до предела.
С каждым мощным толчком ощущения становятся более интенсивными, толкая меня ближе к краю забвения. Я чувствую, как стенки моей киски сжимаются вокруг него, отчаянно требуя освобождения, в то время как боль в спине и давление на горло служат напоминанием об извращенном удовольствии, в котором я запуталась.
Его голос, наполненный порочным удовольствием, рычит на меня:
— Кричи для меня, моя Малышка. Пусть мир услышит твою капитуляцию. — А затем он ослабляет хватку на моем горле.
Внезапный поток воздуха наполняет мои легкие, с губ срывается вздох. В этот момент мое тело распутывается, тугой клубок удовольствия взрывается внутри меня. Мощный оргазм обрушивается на меня, волны экстаза смывают все, оставляя после себя только грубую интенсивность удовольствия.
Я кричу, грубый первобытный звук эхом разносится по комнате, когда мое тело содрогается в муках освобождения. Моя спина выгибается у стены, пока я катаюсь на волнах удовольствия.
Он продолжает входить в меня, подтягивая мою ногу еще выше, когда он прижимает все мое тело к стене. С каждым сильным толчком мое тело разрывается между болью и затяжным экстазом. Он продлевает момент моей капитуляции, подталкивая меня к краю безумия. Пока с почти диким рычанием он не находит собственного освобождения, но все равно он врезается в меня снова и снова и погружает меня в еще один сотрясающий разум оргазм.
Когда на меня обрушивается второй оргазм, все мое тело содрогается и бесконтрольно протестует, мои чувства переполнены силой наслаждения. Мои стоны и хныканье сливаются со звуком его собственных первобытных стонов, наполняя комнату пьянящей симфонией желания и капитуляции.
Я достигаю точки сенсорной перегрузки. Интенсивность становится невыносимой, и мое тело уступает ошеломляющим ощущениям. Сознание ускользает, и во второй раз за ночь я растворяюсь в утешительных объятиях темноты.
Глава 19
Тру
Это извращенно и болезненно приятно — видеть выражение глаз нашей Маленькой любимицы, когда ее тело отключается и она погружается в бессознательное состояние. То, как ее глаза слегка расширяются, прежде чем их заволакивает дымка, и ее веки трепещут, прежде чем полностью опуститься. Затем я наблюдаю, как ее глаза наконец закрываются, а ее тело обмякает под моими прикосновениями.
Я знаю, что в этот момент мне следует прекратить двигаться, но я не могу удержаться от нескольких заключительных толчков. То, как ее киска бессознательно сжимается вокруг моего размягчающегося члена, посылает волны удовольствия через меня.