Охранитель
Шрифт:
Вместо этого Николай II дождался, пока антигосударственная агитация сольется со слухами об угрозе продовольственного кризиса в Петрограде и создастся революционная ситуация. 23 февраля начались митинги и стачки, быстро переросшие в самый настоящий бунт, к которому постепенно присоединились находившиеся в столице войска. В целом он носил стихийный характер, но оппозиция сумела его частично оседлать. Царь поначалу пытался что-то делать, даже выслал войска для подавления бунта, но быстро опустил руки. Последовала цепочка предательств среди высшего генералитета, спровоцированная в том числе пассивностью царя. В конечном счете группа либеральных деятелей и примкнувших к ним генералов без особых усилий добилась от него даже большего, чем планировала. Они собирались продавить только учреждение «ответственного правительства» и передачу власти цесаревичу Алексею с назначением
Историки любят подчеркивать, что в те дни как-то защищать царизм пыталось буквально считанное число людей. Церковь(!), великие князья(!!!), аристократия, чиновничество, военные и прочие откровенно «сдали» своего государя. Однако в этом нет ничего удивительного, ведь в предыдущие годы Николай II сделал буквально все, чтобы дискредитировать себя и деморализовать монархистов. К тому же многие исходили из того, что дело ограничится отречением Николая. А когда Михаил своим решением полностью вверил судьбу страны в руки «учредилки», было уже поздно.
Безвольного царя и его бестолковых министров сменила камарилья революционных вождей, первым делом полностью отстранившая от власти. Госдуму. Царь успел приостановить ее деятельность своим указом от 26 февраля, а новая власть предпочла этот указ исполнить. 2 марта в результате договоренностей Временного комитета Госдумы и Исполнительного комитета Петроградского совета было создано Временное правительство (его и возглавил Львов), фактически не ответственное ни перед кем и не регламентированное никакими нормами. Все эти «органы власти» по сути являлись сборищами самозванцев и узурпаторов, утверждавших, что их «избрала революция».
В этой связи утверждения о том, что в феврале 1917 года Россия стала демократическим государством, вызывают по меньшей мере смех. Революционная власть практически никогда не бывает легитимной, на то она и революционная. Легитимная власть отнюдь не всегда демократическая (не всегда опирается на народное волеизъявление). Однако «нелегитимная демократическая власть» — это нонсенс.
В ответ на это поклонники «февральской демократии» могут сослаться на запланированные выборы в Учредительное собрание (в преддверии которых, кстати, Временным правительством было принято решение о роспуске Госдумы) и разработку и принятие конституции. Правильно, надо говорить им, какая-то демократия теоретически могла получиться по итогам этих процессов. Только по итогам этих процессов. А до этого — извините. Самозванцы и узурпаторы, как и было сказано.
Истории известно немало примеров, когда революционеры или военные лидеры оказывались успешными строителями и переустроителями государств, в том числе демократических. Это, увы, другой случай. Даже в способность «февралистов» установить какую-то работоспособную демократическую систему поверить невозможно. Потому что они, разжигая в 1915–1916 годах революционный пожар, вовсе не рассчитывали на столь скорую и столь крупную победу и не готовились брать огромную историческую ответственность. Уселись править и управлять, не имея сколь-либо проработанных планов и программ реформирования России, в том числе политического реформирования. И в принципе не обнаружили никаких способностей к созидательной деятельности. Их хватило только на то, чтобы практически полностью уничтожить старый властный аппарат, развалить фронт и тыл и ввергнуть Петроград, а за ним всю страну в пучину революционного хаоса, беззаконных буйств отвязавшейся черни и уголовного беспредела.
Уже через несколько месяцев после падения монархии по итогам череды кризисов и волнений в Петрограде ключевые фигуры либеральной кадетско-октябристской группировки (Львов, Милюков, Гучков) были выдавлены из Временного правительства, контроль над ним перешел к эсерам и меньшевикам, верховодившим в Советах. Начала оформляться опереточная диктатура нового премьера эсера Керенского, наплевавшего и на волю Михаила, и на будущее Учредительное собрание и 1
А потом пришли большевики, у которых было для начала все в порядке с политической волей. И мало не показалось никому. Но это уже тема для отдельного разговора.
Николай II принял вместе со всей своей семьей мученическую смерть (в этом косвенно повинны «февралисты», арестовавшие бывшего царя и его семью, хотя никакой политической необходимости в этом не было) и этим искупил свою историческую вину за Февраль. Печально, что многие революционеры, в частности такие подонки, как Милюков и Керенский, благополучно удрали из страны и не понесли никакого наказания.
Что же касается перспектив повторения Февраля.
Во-первых, в некотором смысле (но только в некотором) он уже повторялся — в 1990–1991 годах, когда рушился и разрушился созданный большевиками СССР. Конечно, Горбачев, а затем группа его бывших соратников (ГКЧП) проявляли больше воли к сохранению своей власти и государства, чем Николай II. Да и Ельцин никого из «февралистов» нисколько не напоминал. Зато его тогдашние временные союзники, объединенные в коалицию «Демократическая Россия» (впоследствии разбежавшиеся в «Яблоко», «Демократический выбор России» и т. д.), — в массе прямые продолжатели и идейные потомки леволиберальных клоунов 1917 года. И они этим родством гордились и гордятся. Явлинский прямо назвал себя «наследником Февраля». Правда тот сброд, занимаясь антироссийской деятельностью, активно использовал патриотическую риторику. А некоторые, разнося государство по кусочкам, вполне искренне считали, что для Родины стараются. Многие же представители «демократической» тусовки 1990-х, напротив, прославились демонстративной смердяковщиной и «патриотизмом заграницы». В 1991–1993 годах «демократы» плотно облепили власть, обсели медиа, забились во все более-менее статусные и доходные местечки. В тогдашнем повсеместном бардаке явно чувствовался гнилой запах Февраля. Их основательно «зачистили» в последние годы, но все же не до конца.
Во-вторых, эта самая «остаточная инфекция» сейчас накануне федерального избирательного цикла вылезла фурункулом «Другой России», идеологи которой содержательно вполне по Милюкову и с керенской истеричностью мутят и путают людей, обвиняют власти в предательстве национальных интересов, всеобщем разорении, тотальной коррумпированности, развале армии и прочих нехороших вещах. Позитивная программа отсутствует, как и положено. И, по большому счету, никто всерьез и не собирается свергать власть и строить ту самую «Другую Россию». Для кого-то вся эта борьба — бизнес, кто-то просто нашел себе заделье или fun. Хотя вдруг выпади им завтра шанс порулить — не дай Бог! — с радостью возьмутся и наворотят такого, что Львов покажется Иваном III. Но не выпадет. Россия еще не восстановилась после лихолетья 1990-х, однако есть масса позитивных сдвигов. Власть за последние годы укрепилась достаточно, так что никаких неожиданностей в обозримой перспективе не ожидается. Пусть простит меня редактор: силой власти власть удержит власть. [8]
8
Статья написана в феврале 2007 года. Первоначальная версия опубликована во «Взгляде».
Глава II
АПОЛОГЕТИКА
Кремлевская доктрина
В конце февраля был обнародован текст лекции, прочитанной Владиславом Сурковым слушателям Центра партийной учебы и подготовки кадров «Единой России». [9] Однако до сих пор он не получил адекватной оценки ни в прессе, ни у профессиональных политологов. Между тем даже после беглого знакомства с лекцией становится ясно, что ее значение выходит далеко за рамки выступления одного из руководителей государства. По сути это свод идеологии власти, идеологии режима.
9
Лекция была прочитана Сурковым 6 февраля 2006 года. Ее текст размещен на сайте «Единой России» .