Охваченные членством
Шрифт:
Например, шел композитор Шостакович домой, туда, где теперь его музей, и повстречался в подворотне с двумя петроградскими алкашами. Они деловито предложили ему «стать третьим». Плоть от плоти народа, великий композитор не погнушался, и свой «рваненький рубль» (87 к., третья часть от стоимости поллитры — 2 р.62 к.) дал, и свою треть равномерно принял. Далее пошла «толковища». И закурившие хабарики алкаши дружественно спросили у маэстро:
— А сам-то кем работаешь?
— Композитором, — не смог соврать гений.
— Ладно, — сказали великодушные алкаши. — Не хочешь говорить, не надо...
Наркоман — волчара-одиночка по определению. Если поиск выпивки,
В пору моей молодости никаких наркоманов фактически не существовало, алкоголизм не имел агрессивной направленности, а, наоборот, был насквозь пропитан чувством коллективизма и сострадания к ближнему и всему человечеству. В чем нас, например, убеждает повесть В. Ерофеева «Москва—Петушки» .
Расцвет российского задушевного, лирического пьянства выпал на шестидесятые годы , когда благосостояние народа неуклонно росло, коммунизм ожидался в 1980 году, а недавняя и еще остро памятная война рождала в людях доброжелательность и чувство локтя. В те чудные годы можно было всю ночь прогулять с девушкой по набережным Невы без боязни вернуться домой с побитой мордой. Расцветал автостоп, и было ясно, что человек человеку — друг, товарищ и брат, а совесть — лучший контролер.
Так было написано во всех трамваях и другом общественном транспорте, в которых кондуктор умер как явление. Вместо них встал железный ящик кассы «честных людей». И в моменты трамвайной давки, когда пассажир, вскочивший на своей остановке вместе с распаренной, помятой женщиной, к которой его прижимало в переполненном вагоне, иногда понимал, что теперь как порядочный человек обязан на незнакомке жениться. Еще не звучали слова: «Передайте на билет!», завезенные в Питер из Одессы и других «югов», как и обращение по половому признаку «женщина-мужчина», вытеснившее партийное «товарищ», конституционное «гражданин-гражданка» и классическое питерское обращение «дама», «молодойчеловек» или «девушка», разумеется, возраст тут силы не имел.
Допускаю, что в часы пик можно было в редких случаях проехать зайцем, но в остальное время все пассажиры неусыпно следили за правильностью оплаты проезда и багажа, и если не делали замечаний, то жгли виновного такими взглядами, что он либо вынужденно платил, либо выходил... Выражать свое мнение вслух в питерском транспорте вообще не принято — не Одесса, но случались исключения.
В вагоне трамвая все сидячие места заняты, но проход совершенно свободен, а на переднем сиденье, предназначенном для инвалидов, беременных, престарелых и женщин с детьми, обращенном ко всему вагону лицом, традиционно сидит пьяный, появляются нежный молодой человек с букетиком ландышей и трепетная, в белых носочках и прыщиках, девушка. Ландыши, голубые глаза и прыщики тут же вызывают симпатию у всего вагона, равно как и у пьяного. Он тоже советянин и полноправный гражданин, хотя и выпивший.
Молодой человек достает из кармана парусиновых брюк горсть монет, чтобы, как положено, приобрести трамвайные билеты, но тут трамвай дергается и монеты звонкой россыпью, как весенний дождь, летят по вагону. Молодой человек с ландышами резко наклоняется, чтобы их собрать, и раздается некий звук... При этом звуке все пассажиры поворачиваются к окнам, точно там вдруг появилось нечто необыкновенно интересное. А молодой человек, залившись краской, продолжает сбор монеток. Когда же он заканчивает свое деяние и с облегчением бросает две трехкопеечные монеты в кассу, раздается громкий и полный сочувствия голос пьяного:
— Ну что, пердун, все собрал?
Ах! Не вернется то золотое время всеобщей любви и сострадания, не вернется!
Юридический казус
Эти две детективные истории произошли в Питере и Ленинградской области. Мне их рассказал замечательный юрист, преподававший в университете и на высших курсах повышения квалификации следователей, как пример юридического казуса, когда при, казалось бы, очевидном нарушении закона нарушения закона нет, или еще круче: и преступники есть, и убийство, и даже труп, а наказать по закону никого нельзя. Впрочем, судите сами.
Взятка?
Жил-был в городе Ленинграде юрист, служил где-то на какой-то копеечной должности. А денег так хотелось!
И долго его мозг, унавоженный высшими юридическими знаниями, искал щель между законом и беззаконием, чтобы, так сказать, не преступить, но, само собой, иметь! И такая щель отыскалась.
Адвокат обладал хорошей памятью. И, скорее всего, по делам своей службы ежегодно объезжал несколько университетских городов, где заходил в высшие учебные заведения и внимательно изучал списки ведущего профессорско-преподавательского состава. Затем, запомнив основных, ехал на юг на краткий промежуток между выпускными экзаменами в школах и приемными в институты.
Там, на пляже или в пунктах питания, он обязательно оказывался рядом с семьей обеспеченного абитуриента, кого состоятельные родители вывезли на юг поддержать здоровье и который уже подал документы в какой-либо престижный вуз.
Далее схема действий была проста, как кочерга. Разговорившись с семьей абитуриента, адвокат невзначай спрашивал, в какой вуз стремится юное дарование. И со смехом бросал:
— Надо же... там мой двоюродный брат (такой-то, полное ФИО) — ректор.
На этом его усилия кончались. Просьба поступала либо немедленно, либо после длительных приглашений в рестораны и всяческого ублажения адвоката, так что на юге он пребывал практически бесплатно. А дальше шел традиционный текст: «Надо помочь!»
Он, конечно, категорически отказывался, но после долгих уговоров ставил условие (как порядочный человек): «Да! Он поможет, кому нужно скажет и где нужно смажет... Но если мальчик или девочка не поступят по каким-то объективным и непреодолимым причинам, то его (ее) родители адвокату ничего не должны. А вот если вожделенное поступление состоится, то после получения студбилета родителям новобранца следует выслать в адрес адвоката 300 р. (Автомобиль «Москвич» в те годы стоил 8600 р.)
Расчет безошибочный. Не прислать деньги не могли, даже если догадывались, что никак он не помогал. Рассуждали благоразумно: помогал или не помогал, а вот нагадить — сможет. Тем более срабатывала эйфория от того, что ребенок поступил.
Это — времена и конфликты, запечатленные замечательным драматургом Виктором Розовым в самой знаменитой пьесе начала шестидесятых «В поисках радости!» В институты стремились все! Конкурсы — умопомрачительные, и в клиентуре адвокат не нуждался.
Так проходили годы. Адвокат разъезжал по курортам и жил безбедно, но безвестно... А ему хотелось славы! Ему хотелось плюнуть в лицо бездарным адвокатишкам, тем, кто всю жизнь роется в пыльных делах и грязном белье подсудимых, чтобы заработать, тогда совсем жалкие, копейки. Дать пощечину тем, кто не принял его в коллегию адвокатов, поскольку он как бы не имеет адвокатской практики.