Охватить Все. Книга 1
Шрифт:
– Как это?.. ты же сам хотел?..
Вот этого она не ожидала, даже в стопор вошла, он брезгует или смеётся… вдруг осенило: просто издевается над ней. Вот сейчас-то ей стало на самом деле стыдно, и не понимала почему. Он будто в грехе великом обличил её, сердце разрывалось, расплакаться готова, но… он, будто не заметил её взрывного настроения, просто взял за руку и повёл к выходу из вагона. Спрыгнул первый, руку ей подал…
– Куда пойдём?..
– Не знаю, - она ничего не понимала.
– Пошли куда-нибудь, просто в поле.
– Пошли.
Вспышки
– Вот здесь и посидим.
– Не сыро?..
– Ты сахарная?..
– Нет… - она его не понимала.
– И я не растворяюсь, - при вспышке увидела его горящие глаза.
– И что здесь будем делать?.. просто сидеть?..
– От тебя зависит.
– Что?..
Елисей присел, потом лёг на спину:
– Ты же ласкать меня хотела, заждался я.
Мария поняла, ведь как всё просто, он от стыда её увёл и подарил себя… хочется, действительно, ласкать его, любить и целовать, и нет скованности, нет стыда, и нет сомнения, всё естественно и просто.
– Мария!.. – сказал тихо, - я не хочу тебя насиловать, да и не буду, но если ты считаешь платой то, что происходит, то этого не надо, я и так помогу тебе, просто посидим и помолчим, зарницами подышим. Если не как плата, то возьми и наслаждайся, пусть будет хорошо тебе и мне. Если тебе нехорошо, то и мне не может радость принести.
Мария села рядом, задумалась о чём-то, из глаз катились слёзы…
– Ты хитрый, Елисей.
– Вот, теперь стала собою, совсем домашняя, родная, - приподнялся и через мгновение был сверху, навалился грудью, хоть и не сильно. При вспышках света смотрел ей прямо в глаза, в которых отражалась благодарность, радость, очарование и простота. Она в его глазах желанье.
– Ты же говорил, чтоб я тебя ласкала.
– Говорил, а ты готова?.. я сначала научить хочу.
– Не надо, я сама, только ты не смейся.
– Не буду, он упал опять на спину.
Мария сначала рядом села, но неудобно было, села сверху и начала расстёгивать пуговицы у рубашки, нежно прикасаясь к телу. Там где оголится грудь, губами прикоснётся и так всё ниже опускалась…
– Ты не смеёшься?..
– Нет, я наслаждаюсь.
– Чем?.. Скажешь, когда остановиться.
Он промолчал, Мария уже расстёгивала пуговицы брюк… Остановилась вдруг, встала, сняла платье, повернулась, села на живот ему:
– Расстегни.
Он расстегнул, - при вспышке света увидел два соска. При очередной вспышке, Мария стояла уже голая совсем. Наклонилась, брюки у него сняла, рубашку… села на него и стала целовать.
– Это плата?.. – спросил её.
– Да – она дрожала мелкой дрожью, - я хочу тебе платить, мне никогда не было так хорошо и так свободно, нравится безумно, Елисей, а тебе?..
– И мне. Ты только не перегори, бывает, когда сразу много…
Мария промолчала,
Лежали оба на земле, смотрели в небо молча. Зарницы освещали их тела нагие, и не было стыда, стеснения, не было скованности, была раскованность, слияние с природой, с игрой зарниц, друг с другом.
– Пора одеваться, Елисей, уже утро.
– Пора… - он наклонился к ней, обнял, мило улыбнулся, - мокрая-я.
Мария засмеялась:
– Не растаю. Завтра не ты работаешь, придёшь сюда?..
– Приду, и буду ждать тебя всю ночь. Кстати, я с сегодняшнего дня дежурить на станции буду. Татьяна идёт в отпуск, я за неё. Послезавтра в ночь, я с кондуктором договорюсь, не поедешь, вся ночь наша будет. Ты, Мария, бери, пока идёт тебе, не часто такие моменты в жизни возникают, днём сегодняшним живи, днём счастья, пока возможность есть. Если плохо станет, говори, в любом случае, я помогу тебе, - он посмотрел на часы, было пять часов утра, повернулся к ней, не позволяя подниматься, - ещё разок, изголодался я по женской ласке… у нас ещё есть целый час.
– ----------------------
Цвела Мария всеми красками природы, в глазах горел огонь, улыбка не сходила с уст. Она не верила, что так бывает, что в жизни так возможно. Всё это время она, будто в полёте вечном находилась. Изменилось всё – походка, манера говорить, движенье, за внешностью уход, прежде, как идти куда-то, перед зеркалом крутилась, как девчонка, наводила марафет, себе казаться стала не просто женщиной, красавицей, не ходила, а летала. Её не узнавали, даже в весе сбросила. За неделю Елисей её преобразил и при этом ничего конкретного не делал. Он показал ей, подарил свободу и не от кого-то, освободил от самой себя, от любых стереотипов, зависимости вечной, от непреложности судьбы, подарил надежду, уверенность, раскованность, любовь.
Где-то глубоко в душе Мария понимала, что всё не вечно и кончится, рассеется туман, но понимала и другое, конкретно то, что она стала другой и это непреложно. Сейчас она хотела одного, чтобы её муж никогда из лесу не вернулся, понимала, что при возвращении прервётся её медовый месяц с Елисеем. Она думать не хотела, представляя, что произойдёт. Говорила Елисею, но он… или такой бесстрашный, или опасности не понимает. Он просто отвечал, что всё он понимает и даже знает, но отшучивался:
– Не я и ты вовлечены, Мария, так что пробьёмся.
– Кто ещё?.. ты от меня что-то скрываешь, - уже ревновала она…
Он только смеялся, понимая, что всё равно Мария не поймёт.
– Не знаю, всё от ситуации зависит.
Они встречались каждый день, разговаривали ни о чём, наслаждались близостью и ласками друг друга, поистине, медовый месяц!.. или неделя.
Главное, что Марию удивляло, что, находясь в грехе, ведь замужем она, стыда не ощущала. Елисей ей говорил, предостерегал, чтобы она на землю опустилась, а то падать будет больно, но она не слушала его, не понимала. Вот и сейчас они сидели на своём уже излюбленном месте и просто молчали и говорили ни о чём.