Окатанский боец
Шрифт:
Прости, отeц… Но я уже ничего не понимаю.
Падаю на колени, прячу лицо в ладонях и больше не могу бороться с чувствами, что острыми стрелами насквозь пронзают. Запретные, опасные…
Это не я.
Это не могло случиться со мной.
Боже…
Помоги. Помоги мне… Мне так страшно. Я запуталась, я заболела, я разрушаюсь…
Шелест травы слышится совсем рядом,и на плечо, необыкновенно мягко, ложится чья-то ладонь.
Ноги тут же выпрямляются, дыхание замирает на вдохе, а по щекам бегут немые слёзы, пока я большими испуганными глазами
– Я… я… – заикаюсь, не могу подобрать слов, глядя в аквамариновые глаза морта, что безмолвно стоит передo мной и просто смотрит… Тем же взглядом, – словно насквозь пронзает, словно душу мою видит, словно знает, как же мне трудно находиться рядом с ним,и как же жизненно необходимо!
– Ты… ты, правда, здесь? – дрожащим голосом спрашиваю и обнимаю себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. – Ты… ты действительно здесь, сейчас, рядом со мной?.. Или… или это просто кошмарный сон?.. Как ты попал в мой сон?
– С чего ты взяла, что это твой сон? – спустя паузу отвечает тихим, сердитым голосом.
– Но… а чей же тогда?
– окончательно запутываюсь.
Молчит. Думаю, и не собирается отвечать. Возможно, прямо сейчас придумывает, каким образом будет убивать меня в этот раз, а возможно, понять пытается, почему не убегаю, почeму не боюсь его, когда все боятся?..
я и сама не знаю.
Почему-то смотреть на него хочется дольше обычного. Рассматривать черты лица… заново, словно никогда прежде е видела и, кажется, что он немного иначе выглядит. Без ссадин на лице и запёкшейся крови, без кровоточащих ран на обнажённом торсе, без швов, без синяков и гематом. Без стен Эргастула на заднем фоне.
Дряхлые штаны, которыми бойцов снабжает фабрика Тантума, низко сидят на узких бёдрах,и вот я уже прослеживаю взглядом косые мышцы живота, что убегают за тёмную ткань, образуя идеальную букву V. Чувствую, как кровь приливает к щекам, но всё равно продолжаю его рассматривать, обвожу взглядом каждый идеально очерченный кубик преcса, твёрдые мышцы груди, выше, – по жилистой шее,и замираю взглядом на плотно сомкнутых губах.
Сглатываю. Резко отворачиваю голову и пытаюсь унять сердце, что в груди трепещет, как не моё, как не родное. Что же ты делаешь, сердце?
Что же я делаю?
Вновь украдкой поглядываю на морта,и… клянусь всем на свете, больше его губы не напоминают тонкую сжатую линию. Да провалиться мне на этом месте, если он сейчас не улыбается! Слабо, едва заметно, но не жестоко и холодно, а так, словно я только что его чем-то повеселила.
Будь я проклята! Морту весело из-за меня? Из-за человека?!
С ума сойти…
А впрочем… это ведь всего лишь сон, чему удивляться?
И Д-88 будто бы понимая, что не должен был себе этого позволять, сперва устремляет взгляд в сторону, а затем и вовсе поворачивается ко мне спиной и, шелестя травой под ногами, идёт вглубь леса, подальше от просеки.
я… почему я вновь иду за ним?
– Подожди!
Шаг у него широкий, быстрый,так что со стороны, уверена, я напоминаю какую-нибудь жалкую зверушку, что пытается успеть на своих маленьких четырёх лапках за большим и проворным хищиком!
– Куда ты идёшь?
– Задыхаясь, засыпaю его вопросами, на которые не получаю ответа. – Как это возможно? Почему ты мне постоянно снишься?
– Не постоянно, а всего четыре года, – звучит вдруг скупой ответ, и я немного воодушевляюсь даже! Надо же, а он способен вести диалог!
– Куда мы идём?
– Мы?
– бросает на меня озадаченный взгляд через плечо. – чень сомневаюсь, что МЫ куда-то идём.
– Знаешь, а ты кажешься не такой уж и задницей, когда отвечаешь! – издаю неуверенный смешок и ускоряюсь, пытаясь догнать морта. А тот вдруг так резко тормозит, что я, не успевая остановиться, всем телом врезаюсь в его широченную спину и,дабы окончательно не потерять равновесие, рефлекторно обхватываю его за талию.
Ох, зря я себе это позволила.
Уже в следующую секунду оказываюсь прижатой к шершавому стволу дерева, а свирепый хищник, с силой сжав мои запястья пальцами и вздёрнув руки над головой, нависает надо мной огромной глыбой и утробно рычит, взирая сверху вниз разъярённым взглядом. Губы его кривятся, ноздри раздуваются на частых отрывистых вдохах, а грудь так сильно вздымается, что задевает мою.
Но мне не страшно.
Это ведь просто сон.
«Не интересно, почему я не убил тебя сегодня»?.. – шумом ветра проносятся в голове его сегодняшние слова перед боем,и я с силой зажмуриваюсь, принимаясь вести обратный отсчёт от пяти до одного, надеясь, что это чудесным образом поможет выйти из кошмара.
– Совсем меня не боишься… – звучит его низкий голос и, кажется, я остановилась на двух, решив бросить считать к чёртовой матери. Затаив дыхание смотрю а него,даже не моргая и чувствую, что угодно, – замешательство, непонимание, любопытство, но только не страх.
– Страх не в опасности, – произношу неожиданно для самой себя, - он в нас самих. Разве не ты мне это сказал?
Вижу, как лицо морта напрягается, каждая грубая черта становится острее. Пальцами всё сильнее сжимает мои запястья, так что хочется застонать от боли, но я не делаю этого, готова стоять до конца, готова всё вытерпеть, лишь бы он признал во мне друга. Лишь бы не смотрел больше с таким презрением.
– Скажи мне, – говорю твёрдо, - от кого эту фразу услышал ты?
Не отвечает.
– Это… это ведь был альбинос? Я права? Это был Вал? Скажи мне, я хочу знать, как это всё связано! Я ничего не понимаю!
Глубокая впадинка появляется между тяжёлыми бровями морта, руки падают по швам, даруя мне свободу, но я и с места не двигаюсь, упрямо смотрю ему в лицо, жду ответа, хоть и мозгами понимаю, что сны – это всего лишь сны! Никак не реальность!
– Альбинос? – практически беззвучно повторяет и теперь глядит на меня с сомнением.