Окатанский боец
Шрифт:
Тишина.
Грудь морта медленно приподнимается на тяжёлом вдохe,и также медленно опускается, а я терпеливо даю ему время на то, чтобы поразмыслить и заговорить, наконец.
– Я ведь сказал: это не совсем сны, они намного реальнее, чем обычные сновидения и намного опаснее, чем ты можешь себе вообразить. А ещё я сказал, что тебя всё это не касается.
– Ошибаешься. Меня и тебя это касается одинаково.
Мрачный приглушённый смешок вырывается изо рта бойца, а я в этот момент вдруг испытываю странное раздражение, что не сдерживаюсь
– Эй, чего ржёшь? Весело тебе?
Морт усмехается ещё раз : громче и с нотками веселья в голосе, что вконец обескураживает.
Постойте… это он надо мной смеётся?!
Рывком поднимаюсь на ноги и подхожу ближе. Упираю руки в бока и сердито взираю на него сверху вниз.
– Как тот парень в капюшоне попал в НАШ сон? Знаешь его? Он – морт, но ты, наверное, в курсе, да?.. Ну? Так и что он делал в нашем сне?
– Я думал,ты мне это скажешь, - приподняв голову, в глаза мне смотрит.
Чёрт. Он как стена! Все вопросы, что задаю, отлетают от него, как от бетонной стены!
– Почему ты здесь?
– У морта, оказывается, тоже вопросов накопилось. – Почему тебя не уволили?
– А зачем тебе это знать?
– фыркаю и с деловым видом складываю руки на груди.
– Хм.
– Опять смеёшься? – стреляю в него колючим взглядом.
Внезапно Д-88, гремя цепями, поднимается на ноги и теперь мне приходится задирать голову кверху, чтобы смотреть ему в глаза.
– Говори, зачем пришла. – Тон его голоса стал другим, - грубым, с нотками презрения. Тон, к которому я должна была привыкнуть, но сейчас, услышав его вновь, что-то острое кольнуло сердце.
Морт делает два шага вперёд, цепь натягивается, а я оказываюсь вжатой в стену.
Боец бросает короткий взгляд на мою грудь, внутри которой неистово бьётся сердце,и с мрачным видом хмурит лоб, словно, чёрт побери, способен слышать каждый удар этого предательского органа!
– Я… я пришла чтобы… – Ну же, Эмори, соберись! – Чтобы утолить… то есть – чтобы УТОЧНИТЬ! Проклятие, вечно путаю слова… В общем! Я пришла, чтобы уточнить некоторые детали нашего с тобой договора!
И вновь тишина.
Ну же, сердце, заткнись, умоляю.
Дышать не могу ровно, когда он так близко. Ещё ближе… Ещё… Так что приходится всё выше задирать голову и всё сильнее вжиматься в стену.
Божеее… ещё немного, и моя грудь, что надувается парусом на каждом вдохе, вот-вот заденет его!
– Не было. Никакого. Договора, – отвечает сухо и без эмоций, и как только его горячее дыхание опаляет кожу, всё тело начинает сотрясать мелкая дрожь, а кровь мощным напором приливает к лицу; чувствую, с какой силой вспыхивают щеки,и ненавижу себя за это.
– Н-наш ра-разговор. Не помнишь? – из последних сил стараюсь держать себя в руках. А над тем, какого чёрта у меня крыша едет в его присутствии, я подумаю позже! Снова.
– Я думала, мы выяснили, что нам выгодно сотрудничать. Ладно! Чёрт с ним! Можешь не отвечать на мои вопросы, даже если моя
Молчит. И глаз с меня не сводит.
Ещё немного и я начну задыхаться. А потом потеряю сознаие… И тогда морт смоет делать со мной всё, что захочет. Боже, что за бред? И почему щеки покраснели?
– Ты должен проиграть бой! – заявляю.
И тут же проклинаю cебя за поспешно сказанное. Лицо Д-88 в одном мгновение превращается в очень сердитый кирпич, глаза вспыхивают синим пламенем, челюсти сжимаются и у меня внутри зарождается стойкое ощущeние, что еще секунда и мои мозги будут размазаны по стенке. Поэтому… всё, что остаётся это слезливо умолять…
– Пожалуйста… Послушай меня, это важно. Ты должен проиграть, от этого зависит твоя свобода! У нас с Лайзой есть отличный план и…
– С Лайзой?! – рыком в лицо. – Ты и её в свой глупый план втянула?
– Как ты можешь считать план глупым, если даже не знаешь его?! – повышаю голос, не сдержавшись, но тут же понижаю его до шёпота : – Тогда… в наш последний разговор…
– Забудь его! – перебивает.
– Забудь всё, что я тебе тогда сказал.
Что?
Глаза сужаю.
И как же я должна это сделать?
– Неужели ты не хочешь на свободу? – головой качаю,и такое странное покалывание в кончиках пальцев чувствую, что приходится со всей силой сжать пальцы в кулаки, чтобы побороть в себе навязчивое желание его коснуться.
Что это за желание вообще такое?..
– Свободы нет. Нигде, - шипит мне в лицо.
– Очень легко об этом говорить сидя в тюрьме.
– Зачем тебе это? – спрашивает спустя долгую паузу.
– Что тобой движет?.. И не вздумай врать, потому что я пойму это.
– Тогда просто не стану отвечать.
И вновь тишина. Каждый его медленный вдох слышу, каждый выход… дышу вместе с ним одним воздухом, - так мало свободного пространства между нами. И вдруг говорю не то, что собиралась придя сюда… Говорю то, от чего на сердце саднит. То, от чего покоя мне нет. То, от чего мысли путаются и кажется… кажется, что я предаю не только Дьена, но и саму себя.
– «С того самого дня… когда я впервые увидел тебя… Что ты сo мной сделала?.. Почему не даёшь мне уйти, Эмори?»… – озвучиваю сказанные мне бойцом ранее слова. – Я каждое слово запомнила. Что ты имел в виду? Что это за связь такая? Я… я хочу понять. Объясни… Объясни мне!
В этом странно признаваться, но такое чувство, что я точно знаю – у него есть ответ. Настолькo чёткий и ясный ответ, что он… будто бы сам его боится. Нет, я не имею в виду эмоции,или чувства, которых у этого создания попросту не может быть к человеку и, тем более, к дочери убийцы его семьи... Дело в другом. Дело в некоем… подтверждении. Не могу понять… просто чувствую, что за этими его словами скрыт гораздо более глубокий смысл, чем можно себе представить.