Океан между
Шрифт:
– Вам девочек? Сколько? – сразу взяла она быка за рога, бросив оценивающий взгляд в салон автомобиля.
– Одну, – ответил Никита.
– Вам какую: подешевле, подороже?
– Ты построй всех, а там поглядим, – распорядился Самолетов, зная, что чем меньше здесь разводишь церемоний, тем больше тебя уважают.
Сутенерша захлопала в ладоши и закричала своим подопечным:
– Так, девочки, встали, работаем!
Девочки, суетливо перебирая не по погоде дерзко открытыми
Нет ничего красноречивее на свете, чем улыбка на лице проститутки, которую выбирает клиент. В ней сочетается и фальшивая бодрость, и презрение к выбирающим ее жеребцам, и покорность судьбе. С одной стороны, ты должна понравиться клиенту, а с другой – кто знает, что тебя ждет, если ты понравишься именно ему.
– Ну что, выбрал? – спросил Самолетов Юлика.
Тот, обалдело глядя на происходящее, неопределенно пожал плечами.
– А можно еще посмотреть?
– Думаю, даже нужно.
– Ну что, выбрали кого-нибудь? – спросила мамка прокуренным голосом бывшей проститутки. – Посмотрите, какие девочки! Вон та, с краю, видите, какая хорошенькая?
– И сколько за нее? – ради любопытства спросил Никита.
Мамаша, почувствовав сделку, оживилась.
– Отдам всего за сто. Хотите с нею поговорить? Сейчас позову. Э-э-э, как тебя, девочка с краю… да-да, Настя… подойди сюда.
Та покорно двинулась к машине.
– Да ладно, не надо, – остановил ее Никита, – я и так все вижу.
– А то смотрите, девочка стройненькая, грудь – третий номер.
– Ладно, если надумаем – подъедем, – оборвал ее Никита и нажал на газ.
Буквально через сто метров он притормозил у следующего улья. К ним резво подбежала худощавая мамаша с растраченным лицом и склонилась к открытому окну с подобострастной слегка пьяной ухмылкой:
– Вам девочек?
– Нам одну, – ответил Никита.
– Только без анального секса – почему-то сразу предупредила мамаша и поморщилась, словно вспоминая о чем-то неприятном.
– Само собою, – успокоил ее Никита.
Как и в первом случае, она дала команду, хлопнув в ладоши, и через пять секунд в свете фар у машины выстроилась рота девочек разнообразных типов, возрастов и степеней симпатичности.
Как и положено, все они были одеты с крикливым вызовом. При такой конкуренции каждая старалась подчеркнуть свои сильные стороны: те, у кого были красивые ноги – выделяли их высокими сапогами и сверхкороткими юбками, у кого имелась грудь – активно намекали на нее глубоким вырезом.
– Ну что? – обратился Никита к Юлику, про себя отметив тех, кого он мог рассматривать хотя бы как кандидаток на рассмотрение.
– Ну,
Эту девушку с хорошей фигуркой и довольно правильным лицом, что было здесь редкостью, Никита тоже отметил, однако сразу предположил за ней немалый груз лет, умело скрываемый под ярко накрашенными губами и чрезмерным макияжем, который и в самом деле в темноте мог произвести впечатление сексуальной привлекательности.
– Хочешь, покажу фокус?
– Что ты имеешь в виду?
– Давай с ней поговорим.
– Зачем? – удивился Юлик.
– Надо переброситься с нею хотя бы парой слов, чтобы понять ее интеллектуальный уровень.
– А зачем нам ее интеллектуальный уровень?
– Затем, что интеллект девушки проявляется в постели, – объяснил Никита и, подозвав мамашу к окну, указал на выбранную девушку.
– Пусть подойдет вон та, в кожанке, мы посмотрим поближе.
Мамаша, в свою очередь, выкрикнула имя девушки, и та, вульгарно раскачивая бедрами, приблизилась к машине.
– Привет, – весело воскликнул Никита, как будто знал девушку уже давно.
– Привет, – осклабилась та, сразу обнаружив многочисленные морщины на лице, безошибочно выдающие ее возраст.
– Как дела?
– Пока не родила, – отшутилась девушка, выдав не только возраст, но и немалый опыт в общении с клиентами.
– Да ладно! – рассмеялся Никита. – Откуда ты?
– Из Иваново.
– А, город невест! – закончил сентенцию Никита и вопросительно посмотрел на Юлика.
– Denied, – произнес Юлик по-английски, чтобы девушка не поняла, что ей отказано.
– Ну что, берете? – вмешалась в их обсуждение сутенерша. – Надюша у нас девочка хорошая.
– Ага, а девочке уже тридцать четыре года, – усмехнулся Никита.
– Да нет, что вы… Надюша, сколько тебе? Вот видите, ей еще и тридцати двух нет.
– Консервы, – тихо проговорил Юлик.
– Я смотрю, ты вошел во вкус! – рассмеялся Никита. – Тогда как тебе вон та, с краю, в цветных лосинах? По-моему, ничего: и фигурка, и грудь. Правда, лицо слишком бледное. Не очень хочется нарваться на наркоманку.
– All denied, – объявил Юлик свое отрицательное отношение к кастингу в целом.
– Пожалуй, мы еще проедемся, – помахал рукой мамаше Никита и перенес ногу с педали тормоза на газ.
– Ну, как знаете! Лучше девочек вам все равно не найти, – разочаровано бросила та вдогонку и поспешила к следующей подъехавшей машине.
– Интересно, и много здесь проститутки зарабатывают? – спросил Юлик, пока они медленно ехали вдоль залитой огнями Тверской, выискивая глазами торгующую живым товаром точку.