Океан теософии (сборник)
Шрифт:
Сидя там в ожидании, пока мой хозяин вернётся, я чувствовал духовное воздействие другого ума, которое было похоже на прохладный бриз с гор.
Это был ум того, для кого наступил момент, когда нет других желаний, кроме того, чтобы карма свершалась. Одновременно с этим, ползущим по мне влиянием, я начал слышать голос, словно через трубу, конец которой был в моей голове. Растянувшаяся в пространстве на огромное расстояние, она делала голос слабым и отдалённым (некоторые теософы знают, о чём я говорю). Он сказал:
«Не тот, кто, наслаждаясь соблазнами, достигает счастья, а тот, чьи страсти входят в его сердце, подобно водам, бегущим
Казалось, что атмосфера комнаты придавала памяти огромную сохраняющую силу. Вечером, вернувшись в своё жильё и обратившись к этим фразам из Бхагавадгиты, я знал, что они пришли ко мне из места, или от человека, к которому мне следовало испытывать уважение.
Занятый мыслями, я не заметил, как вернулся мой хозяин. Когда я поднял глаза, то неожиданно увидел его сидящим на другой стороне комнаты и читающим книгу. Английская одежда исчезла, на нём было белое индийское дхоти. Я заметил опоясывающий его тело брахманский шнур. Неизвестно для чего, но на цепи вокруг его шеи висело украшение, если не розенкрейцеровское, то, несомненно, древнее.
Затем я заметил ещё одно изменение. Кажется, что вместе с ним, хотя и не через дверь, пришли другие посетители, но не люди. Сначала я не видел их, хотя осознавал их присутствие, но через несколько мгновений я знал, что они, (кто бы они ни были) как будто бесцельно, носились по комнате туда-сюда. Кроме того, у них не было формы. Все это настолько поглотило моё внимание, что я не говорил ничего, и мой хозяин тоже молчал. Ещё через несколько мгновений эти носящиеся посетители взяли из атмосферы достаточно материала, что позволило им стать частично видимыми. Время от времени они рябили в воздухе, как будто беспокоили среду, в которой двигались, подобно тому, как плавник рыбы рябит поверхность воды. Я начал думать об элементальных формах, о которых мы читали в романе Э.Бульвер-Литтона «Зенони» и иллюстрации которых были в любопытной книге Генри Кунрача (Генри Кунрач (1560–1605) – средневековый мистик. – Перев.) о еврейской Каббале.
– Ну что, – сказал мой странный друг, – видишь их? Не надо бояться, они безвредные. Они тебя не видят, за исключением одного, который, похоже, знает тебя. Меня вызвали, так как надо было испытать, можешь ли ты видеть их, и я рад, что ты видишь.
– А можете ли Вы как-нибудь выделить среди других того, который знает меня, – спросил я.
На что он ответил:
– Давай назовем его – «он». Он, кажется, видел тебя где-то. Твой образ остался в его воображении, подобно изображению на фотопластинке, кроме того, я вижу, что он как-то связан с тобой своим именем. Да, это <…>.
После чего он упомянул имя мнимого элементала или природного духа, о котором одно время несколько лет назад слышали в Нью-Йорке.
– Он смотрит на тебя сейчас и, похоже, ищет что-то, что у тебя было. Может быть когда-то ты делал что-то, о чём он знает?
Тогда я припомнил особую картину, копию египетского папируса «Чертог двух истин», изображающую Суд Мёртвого. Я сказал ему об этом, сожалея, что у меня нет её с собой, чтобы показать моему другу. Говоря это, я увидел ту самую картину, лежащей на столе. Я не знал, откуда она появилась, и не помнил, чтобы брал её с собой. Однако, я не спросил ничего и ждал, а в это время мой хозяин напряженно смотрел в пространство над моей головой.
– А, именно это он и искал, и, кажется, очень доволен, – сказал хозяин так, как будто я мог слышать и видеть то же, что и он. Я знал, что он говорил об элементале.
В следующий момент моё внимание переключилось на картину. Её поверхность толчками поднималась и опускалась, как будто волны катились по ней, и скрип исходил от каждой части. Звук стал громче, движение прекратилось, и в это время из определённой точки поднялось зыбко колеблющееся, тонкое, беловатое испарение. Тем временем странные посетители, о которых я упомянул, казалось носились больше всего над бумагой, но время от времени один из них предпринимал нечто похожее на летящий прыжок из одного конца комнаты в другой со странно слабым, металлического типа гудением, сопровождавшим его быстрое движение.
На этом я, нехотя, должен опустить занавес. Позвольте мне нарушить единство и форму этого рассказа, только записав несколько предложений, оставив воображению читателя делать заключения.
Эти странные очертания форм? Достаточно просто. Их видят провидцы в храме. Это правда, что элементалы не имеют формы, как таковой… Но они, несомненно, разбиты на типы, а египтяне были не из тех, кто делал что-либо ненаучно.
…Есть оккультная причина, почему, будучи бесформенными, они принимают определенные очертания. Они всегда повторяют однажды принятое ими очертание, увиденное провидцами. Таким образом, представители астрального света, мудрые или свидетельствующие ангелы – жёлтого цвета, очень высокие, с длинным, как у аиста, клювом. Тех, кто принимает на себя груз души, всегда видят с головой шакала. Об этом разрешается говорить и нетрудно понять почему: только один из тысячи слышавших поймет смысл сказанного… Подумай также над спецификой того, что у всех судей, сидящих там, наверху, одинаковые, но разного цвета головы, и у каждого есть перо, эмблема истины.
…Нет, это не индусский и, однако, это то же самое. Раньше они говорили, и я думаю, что ты можешь найти это в одной из их книгу что «всё в Высшей Душе, а Высшая Душа во всём». Таким образом великая истина одна, но она может быть видима тысячами различных способов. Мы, египтяне, выбрали определённую точку зрения и сделали каждый символ в соответствии с классом, согласно нашего определения… И так же, как индусов обвинили в том, что они идолопоклонники, из-за того, что они представляют Кришну с восьмью руками, стоящим на огромном слоне, нам, у кого нет изображения такого божества, приписывают поклонение шакалам, кошкам и птицам…
Да, к сожалению песок схоронил Египет, но он не смог подавить великий глас Сфинкса – эзотерическую доктрину. Этот глас люди слышат не от нас, за исключением, изредка, случая, подобного этому. Этот свет горит в Индии, а ключ пребывает в живых людях.
В этот момент снова началось движение поверхности картины, и такая же беловатая колонна заколебалась над ней. Слабое гудение воздушных элементалов возобновилось и снова привлекло моё внимание, потом картина успокоилась.