Океан. Выпуск одиннадцатый
Шрифт:
В штабе флота Головко быстро прошел в кабинет начальника штаба. Контр-адмирал Кучеров был один. Опытный штабной работник, он хорошо сработался с командующим, и они понимали друг друга с полуслова.
— Степан Григорьевич, — начал Головко, не садясь. — Меня тревожит одна догадка. Не прорвался ли в наши внутренние воды фашистский рейдер?
Кучеров кашлянул, помолчал. Он не любил спешить, отличался немногословием.
— Какие имеются для этого данные, Арсений Григорьевич?
— Рейдерство — излюбленная немцами тактика со времен
Кучеров опять покашлял.
— А есть ли уверенность, Арсений Григорьевич, что акустик Шабанова не ошибся и правильно распознал шум винтов крупного корабля, прошедшего на восток? Почему тогда трое суток молчит Главсевморпуть? И ничего не сообщает о появлении противника на наших коммуникациях?
— Именно об этом думаю и я. И это смущает больше всего, — признался Головко. — И все же, Степан Григорьевич, срочно предупредите Главсевморпуть о возможности появления вражеского рейдера. Свяжитесь с летчиками, пусть вышлют в район Маточкина Шара и мыса Желания усиленную авиаразведку. Прикажите Шабанову занять позицию у мыса Желания, а Виноградову держать в немедленной готовности одну-две крейсерские лодки. «К-22» и «Д-3» сегодня заканчивают ходовые испытания.
— Понял, Арсений Григорьевич. — Кучеров склонил свою черноволосую, с глубокими залысинами голову. Феноменальная память командующего повергала его в изумление.
Только теперь Головко вздохнул с облегчением. Пусть с некоторым запозданием, но необходимые приказания отданы. Если вражеский корабль действительно проник в наши воды и место его будет точно установлено, он бросит против него минно-торпедный полк Ведмеденко и торпедоносцы из особой морской авиагруппы Петрухина.
Он прошел к себе, отворил дверь в приемную. При его появлении адъютант Карпенко встал.
— Товарищ командующий, через десять минут у вас встреча с делегацией Новосибирской области. Они уже здесь. В семнадцать ноль-ноль — вручение орденов подводникам в клубе бригады. В восемнадцать тридцать — заседание Военного совета, — напоминал Карпенко. — И звонил мичман Зотов. Просил передать, чтоб не забыли…
— Подожди, подожди. У него когда юбилей?
— Через неделю исполняется пятьдесят лет. Опасается, что забудете.
Командующий засмеялся:
— Предусмотрительный Михаил Иванович.
С мичманом Зотовым Головко связывала давняя дружба. Еще когда он курсантом второго курса военно-морского училища проходил практику на эсминце, штурманским приборам его обучал старшина Зотов. Курсант Головко часто бывал у него дома, подружился с его женой, маленькой дочерью. А потом они вместе служили на Балтике. Он, старший лейтенант Головко, командиром БЧ-1, а Зотов — боцманом корабля. Судьба снова соединила их на Севере.
— Передайте, что не забуду. Приду обязательно.
На столе зазвонил телефон. Докладывал оперативный дежурный:
— Подводная лодка противника уничтожила маяк и радиостанцию селения Ходовериха.
Головко подошел к большой, утыканной флажками крупномасштабной карте на стене. Это селение располагалось у входа в Печорскую губу — в районе, который ничем не должен был привлекать противника. И все же совершенно очевидно, что именно здесь, в восточной части Баренцева моря, подводные лодки врага в последние дни демонстрировали свою активность. Они явно старались привлечь к себе внимание.
НАД КОНВОЯМИ — СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ
Больхен взглянул на часы — до обеда оставалось двадцать минут. Было самое время познакомить экипаж с целями похода. О них можно было рассказать и по трансляции, но он хотел обставить эту церемонию более торжественно. Пусть личный состав не только услышит, но и увидит своего командира. На корабле полно новичков, а он, занятый подготовкой к походу, много времени проводил в штабе и давно не встречался с экипажем. Поход пока проходит спокойно, и обстановка позволяет собрать личный состав на палубе.
Из корабельных радиодинамиков раздался голос старшего офицера:
— Всем свободным от вахты наверх! Построиться подивизионно на юте.
Больхен спустился к себе в каюту переодеться. Командир корабля для экипажа почти бог. Команда не должна видеть своего бога небрежно одетым.
Больхен переоделся, взглянул на себя в большое зеркало, подумал самодовольно, что недаром так нравится женщинам и все его считают красивым мужчиной. Вот только кожа под подбородком стала дрябловатой, да брыли щек начинают немного отвисать.
Зазвонил телефон.
— Команда построена, — доложил старший офицер.
В парадной шинели, при кортике, Больхен подошел к установленной на палубе большой карте Арктики. После короткого рассказа о целях похода и задачах, стоящих перед кораблем, он сказал:
— Нам придется иметь дело со смелым врагом, который знает эти места, привык к здешним суровым условиям и будет всячески стараться нам помешать. Вы должны твердо усвоить, что любой потопленный нами корабль врага — большая помощь доблестным сухопутным силам. Пусть каждый выполнит свой долг и не опозорит нашу великую родину.