Оккультный Сталин
Шрифт:
Рис.4.16. «Чёрный человек» (Куйва) над Ловозером, обнаруженный экспедицией Барченко
Фигура на скале, напомнившая Кондиайну индусского йога, – это и есть «Старики» из лопарского предания.
Участники экспедиции заночевали на берегу Сейдозера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше рассмотреть загадочную фигуру, но лопари наотрез отказались дать лодку.
Всего у Сейдозера путешественники провели около недели. За это время они подружились с лопарями, и те показали им один из «подземных ходов». Однако проникнуть в подземелье так и не удалось, поскольку вход в него оказался завален землей.
До наших дней дошли странички из «Астрономического дневника» Александра Кондиайна с рассказом об одном дне экспедиции, который заслуживает того, чтобы процитировать его целиком:
«10/IX. “Старики”. На белом, как бы расчищенном фоне, напоминающем расчищенное место на скале, в Мотовской губе выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно, грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2—3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами, до 1 версты высотой. Перешеек между этими горами, которым оканчивается губа, порос чудесным лесом, елью – роскошной, стройной, высокой до 5—6 саженей, густой, типа таежной ели. Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемежку с лиственницами пятнами серо-зеленого цвета, яркими кущами берез, осин, ольхи; вдали сказочным амфитеатром раскинулись ущелья, среди которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь: рядом со скитами, там и сям пятнами лежащими на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера, сажень 200, а рядом нечто вроде замурованного склепа.
Солнце освещало яркую картину северной осени. На берегу стояли 2 вежи, в которых живут лопари, выселяющиеся на промысел с погоста. Их всего, как на Ловозере, так и на Сейдозере, ок. 15 человек. Нас, как всегда, радушно приняли, угостили сухой и вареной рыбой. После еды завязался интересный разговор. По всем признакам мы попали в самую живую среду седой жизни. Лопари вполне дети природы. Дивно соединяют в себе христианскую веру и поверья старины. Слышанные нами легенды среди них живут яркой жизнью. “Старика” они боятся и почитают.
Об оленьих рогах боятся и говорить. Женщинам нельзя даже выходить на остров – не любят рога. Вообще же они боятся выдавать свои тайны и говорят с большой неохотой о своих святынях, отговариваясь незнанием. Тут живет старая колдунья, жена колдуна, умершего лет 15 назад, брат которого, до сих пор еще глубокий старик, поет и шаманствует на Умб-озере. Об умершем старике Данилове говорят с почтением и страхом, что он мог лечить болезни, насылать порчу, отпускать погоду, но сам он однажды взял задаток у “шведов” (вернее чуди) за оленей, надул покупателей, т. е. оказался, по-видимому, более сильным колдуном, наслав на них сумасшествие.
Нынешние лопари имеют несколько другой тип. Один из них имеет немного черты ацтеков, другой – монгол. Женщины – с выдающимися скулами, слегка приплюснутым носом и широко расставленными глазами. Дети мало отличаются от русского типа. Живут здешние лопари много беднее ундинских. Много их обижают, и русские и ижемцы. Почти все они неграмотные. Мягкость характера, честность, гостеприимство, чисто детская душа – вот что отличает лопарей.
Вечером после краткого отдыха пошел на Сейдозеро.
К сожалению, мы пришли туда уже после захода солнца. Гигантские ущелья были закрыты синей мглой. Очертания “Старика” выделяются на белом фоне горы. К озеру через тайболу ведет роскошная тропа. Везде широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Всё говорит о том, что в глубокой древности роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед “Стариком”.
Погода менялась, ветер усилился, облака собирались. Надо было ожидать бури. Часов в 11 я вернулся на берег. Шум ветра и порогов реки сливались в общем шуме среди надвигающейся темной ночи. Луна поднималась над озером. Горы оделись чарующей дикой ночью. Подходя к веже, я испугал нашу хозяйку. Она приняла меня за “Старика” и испустила ужасный вопль и остановилась как вкопанная. Насилу ее успокоил. Поужинав, мы обычным порядком залегли спать. Роскошное северное сияние освещало горы, соперничая с луной».
На обратном пути Барченко и его спутники попытались вновь совершить экскурсию на «запретный» Роговой остров. Парнишка, сын местного священника, согласился перевезти членов экспедиции на своем паруснике. Но стоило им только приблизиться к острову, как поднялся сильный ветер, отогнал парусник и сломал мачту. В конце концов путешественников прибило к крошечному, совершенно голому островку, где они, дрожа от холода, и заночевали. А утром уже на веслах кое-как дотащились до Ловозерска.
Рис.4.17. Сейд на перешейке между Ловозером и Сейдозером
Участники Лапландской экспедиции вернулись в Петроград глубокой осенью 1922 года. 29 ноября Кондиайн выступил на заседании географической секции общества «Мироведение» с докладом о результатах своей поездки, который назывался «В стране сказок и колдунов». В нем он рассказал о сделанных экспедицией удивительных находках, свидетельствующих, по его мнению, о том, что местные жители-лопари происходят «от какой-то более древней культурной расы».
А через некоторое время в петроградских газетах появилось сенсационное интервью с руководителем экспедиции и изображения загадочных памятников «древней лапландской культуры».
«Проф. Барченко открыл остатки древнейших культур, относящихся к периоду, древнейшему, чем эпоха зарождения египетской цивилизации», – ничтоже сумняшеся, сообщила читателям «Красная газета» от 19 февраля 1923 г.
О своих находках сам первооткрыватель рассказывал так:
«До сих пор лопари русской Лапландии чтут остатки доисторических религиозных центров и памятников, уцелевших в недоступных для проникновения культуры уголках края. Например, в полутораста верстах от железной дороги и верстах в 50 от Ловозерского погоста экспедиции удалось обнаружить остатки одного из таких религиозных центров – священное озеро Сейдозеро с остатками колоссальных священных изображений, доисторическими просеками в девственной тайболе (чаще), с полуобвалившимися подземными ходами-траншеями, защищавшими подступы к священному озеру.
Местные лопари крайне недружелюбно относятся к попыткам более тщательно обследовать интересные памятники. Отказали экспедиции в лодке, предостерегали, что приближение к изваяниям повлечет всевозможные несчастия на наши и их головы».
Рассказ Барченко заканчивался утверждением со ссылкой на мнение «ряда авторитетных этнографов и антропологов», что лопари являются «старейшими предками народностей, покинувших впоследствии северные широты». При этом он отмечал, что «в последнее время упрочивается теория, согласно которой лопари, параллельно с карликовыми племенами всех частей света, представляются древнейшими прародителями ныне значительно более высокорослой белой расы».
Экспедиция Арнольда Колбановского
Невзирая на огромный интерес публики к открытиям, сделанным экспедицией Барченко, почти сразу появились и скептики. Летом 1923 года один из сомневающихся, некто Арнольд Колбановский, организовал собственную экспедицию в район Ловозера, дабы воочию убедиться в существовании памятников «древней цивилизации».
Вместе с Колбановским в заповедные места отправилась и группа объективных наблюдателей: председатель Ловозерского волисполкома, его секретарь и волостной милиционер. Первым делом Колбановский попытался добраться до «заколдованного» Рогового острова. Вечером 3 июля отряд отважных путешественников, несмотря на «колдовские чары», переплыл через Ловозеро и высадился на Роговом острове. Полуторачасовое обследование его территории, однако, не дало никаких результатов.
«На острове – поваленные бурями деревья, дико, никаких истуканов нет – тучи комаров. Пытались отыскать заколдованные оленьи рога, которые издавна – по легендам лопарским – потопили наступавших шведов. Эти рога насылают “погоду” на всех, кто пытается приблизиться к острову с недобрыми намерениями (а также с целью обследования), особенно на женщин».
В отчете о поездке ничего не говорится о том, удалось ли Колбановскому найти хоть одну из перечисленных реликвий. Ночью, чтобы не привлекать к себе внимания, отряд двинулся к соседнему Сейдозеру. Обследовали загадочную фигуру «Старика» – выяснялось, что это «не что иное, как выветренные темные прослойки в отвесной скале, издали напоминающие своей формой подобие человеческой фигуры».
Но оставалась еще каменная «пирамида», служившая одним из главных аргументов в пользу существования древней цивилизации. К этому «чудесному памятнику старины» Колбановский и отправился. И вновь неудача: «Подошли вплотную. Глазам представилось обыкновенное каменное вздутие на горной вершине».
Выводы Колбановского, развенчавшие открытия Барченко, были опубликованы мурманской газетой «Полярная правда» сразу же после окончания экспедиции. При этом редакция газеты в своем комментарии довольно язвительно охарактеризовала сообщения Барченко как «галлюцинации, занесенные под видом новой Атлантиды в умы легковерных граждан гор. Петрограда».
Экспедиция Валерия Демина
Уже в наше время, ровно через 75 лет после Барченко, к Ловозеру отправилась экспедиция «Гиперборея-97», возглавляемая доктором философских наук Валерием Деминым.
Главной целью экспедиции Демина было не только подтвердить или опровергнуть данные Барченко, но и найти следы «Прародины человечества» – Гипербореи. В своем отчете об экспедиции, вошедшем частью в книгу «Тайны русского народа» (1999), Демин пишет следующее:
«И вот я на древней гиперборейской земле, в самом центре Кольского полуострова. Дорога через перешеек тянется прямо к священному саамскому Сейдозеру. Она как бы мощеная: редкие булыжники и плиты аккуратно утоплены в таежный грунт. Сколько же тысяч лет ходят по ней люди? Или, быть может, десятков тысяч лет? “Здравствуй, Гиперборея! – говорю я. – Здравствуй, Заря мировой цивилизации!” Слева, справа наливается мириадами рубинов брусничник. Ровно 75 лет назад здесь прошел отряд Барченко-Кондиайна. Навстречу неизвестности. Теперь идем мы – экспедиция “Гиперборея-97”, четыре человека.
Места заповедные. “Снежный человек? Да на него тут кто только не наталкивался, – говорит проводник Иван Михайлович Галкин. – В прошлом году совсем рядом детвору до смерти напугал: загнал в избушку да еще в окна и двери всю ночь толкался. Пока егеря поутру не подоспели. Но стрелять не стали – человек ведь...” Позже то же самое подтвердили и “профессионалы”, помногу лет выслеживающие реликтового гоминоида. А бабушка-лопарка отреагировала совсем просто: “Да отец мой одного такого много лет подкармливал”.
Еще не доходя Сейдозера, видим на обочине хорошо обтесанный камень. На нем едва проступают загадочные письмена – трезубец и косой крест. <...>
Вот и Сейдозеро – спокойное, величавое и неповторимое в своей северной красоте. По гребням гор одиноко маячат сейды – священные саамские камни-менгиры. <...>
Если подняться повыше в горы и побродить по скалам и осыпям, обязательно встретишь пирамиду, искусно сложенную из камней. Повсюду их множество. Раньше они попадались и внизу, по берегу озера, но были уничтожены (разобраны по камешку) где-то в 20-30-е годы, во времена борьбы с “пережитками темного прошлого”. Точно так же были изничтожены и другие лопарские святилища – сложенные из оленьих рогов. <...>
Наша первая цель (пока Солнце благоприятствует фотографированию) – гигантское человекоподобное изображение на отвесной скале на противоположной стороне вытянутого на 10 километров озера. Черная, трагически застывшая фигура с крестообразно раскинутыми руками. Размеры можно определить лишь на глазок, сравнивая с высотой окрестных гор, обозначенной на карте: метров 70, а то и поболее. Добраться до самого изображения на почти абсолютно вертикальной гранитной плоскости можно разве что со специальным скалолазным оборудованием.
При лобовом солнечном освещении таинственная фигура заметна уже издалека. Менее чем с половины пути она отчетливо из разных точек предстает перед изумленным взором во всей своей загадочной непостижимости. Чем ближе к скале, тем грандиозней зрелище. Никто не знает и не понимает, как и когда появился в центре Русской Лапландии гигантский петроглиф. Да и можно ли его вообще считать петроглифом? По саамской легенде это – Куйва, предводитель коварных иноземцев, которые чуть было не истребили доверчивых и миролюбивых лопарей. Но саамский шаман-нойд призвал на помощь духов и остановил нашествие захватчиков, а самого Куйву обратил в тень на скале. <...>
А на другой день (это случилось 9 августа 1997 г.) русский офицер Игорь Боев, поднявшись на гору Нинчурт (“Женские Груди”) к языкам нерастаявших снегов, на полпути к вершине нашел руины Гипербореи! Целый культурный очаг, выветренный, полузасыпанный скальным грунтом и тысячекратно проутюженный наледями и сходами лавин. Циклопические руины. Останки оборонительных сооружений. Гигантские отесанные плиты правильной геометрической формы. Ступени, ведущие в никуда (на самом деле мы пока просто не знаем, куда они вели двадцать тысячелетий тому назад). Стены с пропилами явно техногенного происхождения. Ритуальный колодец. “Страница” каменного манускрипта со знаком трезубца и цветком, напоминающим лотос (точно такой же знак был на чашеподобном талисмане экспедиции Барченко-Кондиайна, но, к сожалению, в запасниках Мурманского краеведческого музея следы той реликвии не отыскались).
И наконец, пожалуй, самая впечатляющая находка. Останки древнейшей обсерватории (и это в безлюдных горах за Полярным кругом!) с 15-метровым желобом, уводящим вверх, к небу, к звездам, с двумя визирами – внизу и вверху...»