Оккультный Сталин
Шрифт:
Герой романа, немец Штирнер, изобрел психомашину и при ее помощи достиг необычайного могущества. Однако, встретив сильного противника в лице русского изобретателя Качинского, с одной стороны, и устав бороться – с другой, он при помощи машины заставляет себя самого забыть всё прошлое и начать новую жизнь с чистого листа. Устройство психомашины объясняется Качинским следующим образом:
«Я нашел ряд очень близких аналогий в строении нервной системы и мозга с конструкцией радиостанции. Частицы мозга играют роль и микрофона, и детектора, и телефона; фибриллярные нити нейронов имеют на конце виток, удивительно напоминающий проволочную спираль – соленоид; вот вам и самоиндукция... Интересно, что с физиологической точки зрения даже профессор-физиолог, с которым я работал, не в состоянии был удовлетворительно объяснить значение этой спирали. В свете же электротехники она получает вполне логичное объяснение. Природа, очевидно, создала этот виток для усиления электротоков. Есть у нас в теле даже
Я поставил опыты над внушением своей мысли животным. В клетке из густой железной сетки, стоящей на изоляторах, помещался экспериментатор, а перед клеткой находилась собака. Когда клетка не была заземлена, собака удачно выполняла мысленные приказы экспериментатора. Да впрочем, электромагнитная природа мозговых и нервных колебаний была доказана работами Лазарева, Бехтерева и Казамали.
Раз известна природа этих волн, то воспроизвести их механически уже не представляет труда. Усильте их трансформаторами, и мысли-волны потекут, как обычная радиоволна, и будут восприниматься людьми.
Машина моя строится и состоит из антенны усилительного устройства с трансформаторами и катодными лампами и индукционной связи с колебательным контуром антенны. Вы можете излучить определенную мысль на антенну моей “передающей радиостанцией”, она усилит это излучение и пошлет в пространство. Эта новая “пушка” и будет действовать на людей и подчинять нам их волю».
Самое интересное в этом описании, что оно вполне реально. Качинский – советский инженер-электрик Бернард Бернардович Кажинский, а все эксперименты, описанные в романе Беляева, он проводил в действительности с 1922 по 1926 год в Москве, в Практической лаборатории по зоопсихологии Главного управления научными учреждениями Народного комиссариата по просвещению.
Рис.6.4. «Лучи» Александра Беляева и Бернарда Кажинского
Бернард Кажинский лично столкнулся с проявлением телепатии, после чего всю свою жизнь посвятил поискам «ключа» к ее тайнам.
Однажды августовской ночью 1919 года в Тбилиси он проснулся от довольно громкого звона металла, который был подобен звуку серебряной ложечки о тонкий стеклянный стакан. Как потом выяснилось, этот звук должен был слышать в последний момент жизни его девятнадцатилетний друг М., умиравший в то время от брюшного тифа в соседнем квартале.
Случившееся настолько потрясло юношу, что он с головой ушел в изучение вопросов передачи мыслей на расстоянии. Как человек технического склада ума, Кажинский предположил, что передача сверхчувствительной информации от одного организма к другому осуществляется посредством радиоволн, а человеческий мозг является абсолютным подобием радиостанции с передатчиком и приемником. По его мнению, в нервных клетках имеются конденсаторы, сопротивления, индуктивные катушки, колебательные контуры, катодные радиолампы и антенны.
Тут нужно заметить, что в начале 1920-х годов о свойствах радиочастот и законах распространения радиоволн специалистам почти ничего не было известно. Короткие волны, не говоря уж об УКВ-диапазоне, оставались загадкой. Именно поэтому Кажинский посчитал, что телепатические связи осуществляются через УКВ-диапазон. Но самое удивительное во всей этой истории то, что инженер сумел экспериментально доказать свою правоту!
В 1922 году он построил и апробировал экранирующие радиоволны устройства – клетки, сделанные из частой металлической сетки и снабженные заземлением. И первый же проведенный опыт подтвердил электромагнитную гипотезу инженера!
Вот что он пишет в своей книге «Биологическая радиосвязь», изданной в 1923 году:
«Когда дверца клетки была закрыта, сидевшему внутри экспериментатору В. Л. Дурову не удавалось передать подопытному животному (собаке Марсу), находившемуся снаружи, никакого мысленного задания. Но стоило открыть дверцу, как Марс в точности исполнял приказы».
Его современники высоко оценили эти эксперименты. Основоположник теоретической космонавтики Константин Циолковский писал о Кажинском:
«Явления телепатии не могут подлежать сомнению. Не только накопилось огромное количество соответствующего фактического материала, но чуть ли не каждый поживший семьянин не откажется сообщить о лично им испытанных телепатических явлениях. Почтенна попытка объяснить их с научной точки зрения. Такую попытку делает Б.Б.Кажинский. Он сравнивает нервную систему человека с радиотелеграфом. Он находит и соответствующие органы в теле животного...»
Позднее Кажинский работал над проектом «регистратора мыслей». Он писал: «уже одна возможность технического осуществления “регистратора мыслей” должна знаменовать собой эпоху». По его мнению, в случае, если бы удалось создать такой регистратор, можно было бы и построить прибор, воспроизводящий технически те же колебания, то есть воспроизводящий мысль – «искусственную мысль»!
Надо отдать должное Кажинскому он первым из исследователей оценил огромную опасность, которую могут представлять психомашины для человечества. Именно по этой причине он поделился информацией о проводимых опытах с известными писателями-фантастами того времени.
Но Кажинский ошибся. Другой исследователь телепатии – член-корреспондент Академии медицинских наук профессор Леонид Васильев в начале 1930-х годов провел опыты, опровергающие гипотезу Кажинского. Оказалось, что экранирование участников опыта железными или свинцовыми камерами с толщиной стенок в 1-3 мм не препятствовало и даже не ослабляло передачу мысленного внушения сна или пробуждения. Таким образом, было доказано, что энергия, которая осуществляет мысленное внушение, не связана с электромагнитными волнами.
Возникает вопрос: почему эксперименты Кажинского были успешными и подтверждали его предположение? Оказалось, что в парапсихологических опытах большое влияние на результат оказывает настроение их участников. Исследователи были убеждены, что, закрывая дверь экранирующей клетки, они воздвигают непреодолимый барьер электромагнитным излучениям, создаваемым головным мозгом Дурова. Психологический фактор в опытах Кажинского вообще не рассматривался...
Опыты лаборатории Дурова
Бернард Кажинский принимал участие в опытах по выявлению телепатии под руководством известного дрессировщика и виднейшего зоопсихолога Владимира Леонидовича Дурова. Тот проводил серию экспериментов по мысленному внушению дрессированным собакам заранее задуманных действий.
Уже к началу 1921 года в Практической лаборатории Дурова было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Статистическая обработка материала показала, что «ответы собаки не были делом случая, а зависели от воздействия на нее экспериментатора». Опыты с собаками показали, что мысленное внушение не обязательно должен был проводить дрессировщик – это мог быть любой опытный индуктор. Необходимо только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком. Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он не видел и не слышал их. (Кстати, опыты проводились не абы как, а с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.)
Классическими в изучении телепатии являются шесть опытов над дрессированной собакой Пикки, проведенные Дуровым в 1919 году и описанные академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым. В четырех опытах передающим задание академика был Дуров, а в двух остальных – сам академик, причем о своем мысленном задании он никому перед опытом не говорил. Опыты проходили в ленинградской квартире Бехтерева, то есть в обстановке, не знакомой подопытному животному. Вот, что пишет сам Бехтерев:
«Третий опыт заключался в следующем: собака должна вскочить на предрояльный круглый стул и ударить лапой в правую сторону клавиатуры рояля. И вот собака Пикки перед Дуровым. Он сосредоточенно смотрит в ее глаза, некоторое время охватывает ладонями ее мордочку. Проходит несколько секунд, в течение которых Пикки остается неподвижным, но будучи освобожден, стремительно бросается к роялю, вскакивает на круглый стул, и от удара лапы по правой стороне клавиатуры раздается трезвон нескольких дискантовых нот.
В четвертом опыте собака должна была, после известной процедуры внушения, вскочить на один из стульев, стоявших у стены комнаты, и затем, поднявшись на стоящий рядом круглый столик, поцарапать лапой большой портрет, висевший на стене над столиком. Казалось бы, что это сложное действие собаке не так-то просто выполнить. Но Пикки превзошел все наши ожидания. После обычной процедуры (Дуров сосредоточенно смотрел в глаза собаке в течение нескольких секунд) Пикки спрыгнул со своего стула, подбежал к стулу, стоящему у стены, затем с такой же легкостью вскочил на круглый столик, и поднявшись на задние лапы, достал правой передней конечностью портрет и стал царапать его когтями. <...>
Чтобы иметь полную уверенность, я решил сам проделать аналогичный опыт, не говоря никому о том, что я задумаю. Задание же мое состояло в том, чтобы собака вскочила на стоящий неподалеку круглый стул и осталась там сидеть.
Сосредоточившись на форме круглого стула, я некоторое время смотрю собаке в глаза, после чего она стремглав бросается от меня и начинает бегать вокруг стула. Опыт не удался, и я понял почему: я сосредоточился исключительно на форме круглого стула, упустив из виду, что мое сосредоточение должно начинаться движением собаки к круглому стулу и затем вскакиванием на него.
Ввиду этого я решил повторить опыт, не говоря никому о своей ошибке и поправив себя в вышеупомянутом смысле. Я снова усаживаю собаку на стул, обхватываю ее мордочку обеими ладонями, начинаю думать о том, что она должна подбежать к круглому стулу и, вскочив на него, сесть. Затем отпускаю собаку и не успеваю оглянуться, как она уже сидит на круглом стуле. Пикки разгадал мой “приказ” без малейшего затруднения...»