Окна в мир. Альманах поэзии и прозы студентов и преподавателей Московского колледжа геодезии и картографии (МКГиК)
Шрифт:
– Да, – не преминул затем заметить докладчик. – У них до сих пор существует разделение на страны! И у каждой своё правительство, которое часто несогласно с правительством соседей.
По залу прокатился удивлённо-презрительный гул голосов; кто-то, похоже джигглианцы, громко хихикнул, воскликнув: «Ничего себе!» Но это было ещё не всё. Самое возмутительное – эти так называемые «среднеразумные» до сих пор… убивали друг друга!!! Одни нападали на других, калечили и уничтожали, причём с удовольствием, не затем, чтобы защитить свою жизнь, а просто чтобы причинить боль, убить живое существо и отобрать его имущество! Какой ужас! Делегаты с планеты Вьенто,
– Существо, убивающее себе подобное ради скуки или наживы, ради получения удовольствия от убийства, не заслуживает звания «разумное», – сделавшись пурпурным, просвистел вьентианец. От волнения он перешёл на родной язык.
Конечно же, гневная речь его тут же была переведена автоматическим синхронным переводчиком. Аудитория закивала, там и сям послышались одобрительные возгласы. Присутствовавших можно было понять, кадры, которые далее увидел зал, были поистине кошмарны – звероподобные молодчики с перекошенными безумной ухмылкой лицами стреляли в безоружных мирных людей: детей, женщин и стариков. Поджигали их дома, выкидывали людей из квартир, чтобы из окон этих квартир стрелять, стрелять… Запихивали в спортивные сумки чужие вещи, опять же радостно гогоча. В тёмных сырых подвалах избивали опять же мирных людей.
– Заметьте, уважаемые коллеги: эти кадры совсем свежие, – с горечью произнёс фон Баланца. – Как раз тогда, когда у нас затеплилась надежда, что ЧТО-ТО поменяется к лучшему, кое-где были заметны признаки этого, поверьте мне… для существ с этой планеты стали иметь значение слова «свобода», «равенство», «братство»… нам стало казаться, что они что-то поняли, что они эволюционируют… но… всё резко поменялось к худшему. Точнее, похоже, что некий гнойник лопнул – гнойник этой цивилизации, я имею в виду. Как оказалось, слишком многие из аборигенов просто прикрывались словами Истины, проворачивая под это свои грязные делишки. А вот, – он переключил канал, – вот один из главных виновников происходящего сейчас.
На экране возникло лицо очень старого, седовласого аборигена с застывшим в идиотской улыбочке выражением лица. В маленьких бесцветных глазках явственно поблёскивало безумие. Абориген что-то вещал, оживлённо жестикулируя (звук фон Баланца намеренно отключил). Потом повернулся в пустоту… и пожал кому-то невидимому руку.
– Это – на текущий момент глава страны, всегда именовавшей себя «оплотом цивилизации и демократии», «мировым лидером». Страны, обладающей огромным запасом оружия, способного разрушить планету, страны, ведущей – точнее тянущей насильно в никуда – за собой множество остальных. Страны, претендующей на мировое господство!
– Да эта особь больна! Посмотрите, у него же явная деменция, а кроме того, острый психоз и шизофрения! – всплеснул всеми шестью конечностями доктор медицинских наук, специалист по инопланетным формам жизни товарищ Дейрф с планеты Имаджина. – Как он может чем-то вообще руководить в таком состоянии!
– Тем не менее это так, – вздохнул фон Баланца.
Тут же стриктяне попросили огласить показания Резонатора. Для тех, кто никогда не был на заседаниях Межпланетного Научного Совета, поясняем: Резонатор – это прибор, который измеряет энергетику разумных жителей планеты, их мысли, эмоции… он резонирует с ними, считывает и затем суммирует и распределяет по спектрам. Тёмный спектр – это преобладание отрицательных эмоций, таких как жадность, злоба, зависть, ненависть, горе… В общем, всё то, что нарушает Великую Гармонию Вселенной. Светлый – это эмоции и мысли позитивные и конструктивные, ведущие к счастью, а значит, к повышенному уровню выживаемости, прогрессу и процветанию, к достижению Равновесия и Великой Гармонии… ну, вот, например, такое чувство, как любовь. Существа с высоким уровнем разумности всегда находятся в светлом спектре, их планеты прямо-таки сияют. А если преобладает тёмный спектр… Ну, такие миры обычно нарываются на модификацию. Увы.
Президент МАН махнул щупальцем, в котором был зажат пульт.
– Ну разумеется, я как раз и хотел это сделать. – Он приблизился к полукруглому прозрачному пульту, приветливо мигавшему цветными огоньками справа от экрана. Нажал на самую крупную кнопку в середине, и пульт вдруг заморгал чёрным светом – да-да, именно чёрным и именно светом. Такой тоже бывает, а вы не знали? Все лампочки хором почернели, все кроме одной, которая изо всех сил пыталась быть золотистой.
– У-у-у! А-а-а! – взорвался зал криками. – Девяносто восемь с половиной процентов чёрного спектра!
– Да, – скорбно подтвердил фон Баланца. – Ещё недавно было всего шестьдесят пять процентов, но вот… – Он беспомощно развёл щупальцами. – Таким образом, предлагаю: данная планета подлежит модификации. Флора и фауна останутся нетронутыми, а так называемая разумная жизнь будет модифицирована. Существа, именующие себя разумными, будут преобразованы в простейшие и одноклеточные, дабы с самого начала пройти путь развития. И, будем надеяться, успешней, чем в предыдущий раз.
Тут я поднял щупальце (простите, до сих пор не представился: я – Дарлан Либи, старший аспирант, главный ассистент профессора фон Баланцы).
Итак, я поднял щупальце:
– Товарищ профессор, а как насчёт аборигенов, которых можно отнести к полутора процентам светлого спектра? Может, оставим их в нынешнем, разумном виде? Они ведь… светлые… – я искренне заволновался.
– Юноша! – строго провозгласил фон Баланца. – Вы математику и генетику, конечно, изучали и знаете, что у этих полутора процентов «светлых» вполне могут появиться «тёмные» наследники. Какой-нибудь ген выскочит… неподходящий. Сбой случится… Всего один… И всё пойдёт по новой. Вы же не можете гарантировать, что у аборигенов светлого спектра все предки тоже были светлыми?
Не можете. Вот и подумайте насчёт их потомков. Нет, мы не можем рисковать, я предлагаю подвергнуть планету модификации!
– Но, профессор, неужели вы хотите уничтожить целый вид, целую расу разумных существ! – вознегодовал я.
Профессор покраснел:
– Что вы себе позволяете, Дарлан! Мы никогда никого не уничтожаем! Мы модифицируем!!! Даём возможность начать с чистого листа!!!
– Да… но… их личности… Послушайте, я долго жил среди них под маскировкой. Я достаточно хорошо изучил их, поверьте! Они создали массу прекрасных вещей – музыку, архитектуру, искусство, например!
«Плюс танго, плюс ванильно-шоколадное мороженое», – прозвучал у меня в мозгу грустный внутренний голосок. А вслух я продолжал:
– Они способны любить, сочувствовать! Они – высокоразвитые, а не среднеразвитые! И кроме того, я знаю, как всё исправить, я разработал… технологию… – борясь с эмоциями, пытался говорить я, а в голове почему-то зазвучала музыка одного земного композитора… «Только ты», – пел глубокий, красивый мужской голос.
– Всё! Сядьте, молодой человек! – отрезал фон Баланца, ставший красно-серого оттенка. – Выносим на голосование. Кто за полную модификацию планеты Земля?