Окно напротив
Шрифт:
Нам не нужно было слов, мы будто и так понимали друг друга.Мои тревоги стали утихать. Дорога вела нас к центру города.
Интересно, что он чувствовал, когда прижимал к себе моё тело? Он был таким живым, горячим, дышащим, что впервые натолкнуло меня на мысли о… поцелуях…
Что было бы, если бы он запустил свои горячие ладони в мои волосы? Если бы я почувствовала его дыхание на своих щеках, коснулась дрогнувших губ в темноте… Осталась бы на моем языке их сладость?
От этих мыслей в душе
– Сюда, - хрипло шепнул он, схватив меня за руку.
Мы нырнули в кусты и медленно, словно крадучись, пошли вдоль какого-то забора, обтянутого сеткой-рабицей. Он не смотрел на меня и больше не говорил ни слова. Просто вёл за собой. Сквозь густую листву деревьев не проникал свет луны, лишь тусклый свет фонаря вдали. Мои пальцы крепко впивались в его кисть, ноги послушно следовали по его следам.
– Классные брюки, - кивнул он, указав пальцем на мои белые штанишки.
– Спасибо.
– Не могла еще ярче надеть?
В темноте, окутавшей нас вокруг, я сильно сжала его ладонь. Он тихо рассмеялся. Раздумывая, не обидеться ли, я последовала его примеру и захихикала.
– Здесь, - Серега отогнул сетку, огляделся по сторонам и проворно прошмыгнул внутрь.
У меня перехватило дыхание.
– Нет, - прошептала я, проскользнув сквозь отверстие в заборе, - это же..
На большой территории, покрытой асфальтом и кучами мусора, располагались ряды автомобилей отечественных марок. Старых, заброшенных и полуразобранных. Вдали, возле сторожки, горел одинокий фонарь, освещавший несколько машин поприличнее.
– Да, - отозвался Серега, присев и скинув сумку с плеча. – Это штраф-стоянка.
– С ума сошел? – прохрипела я, пригнув голову, чтобы не быть замеченной. – Ты в курсе, что мы находимся в тридцати метрах от главного здания ГАИ?! И это, ко всему прочему, охраняемая территория!
– Если ты будешь так орать, то нас быстро заметут. Лучше иди сюда, подержи.
Я увидела, как он со спокойным видом достает из сумки ключи и инструменты. От страха сердце готово было вырваться из груди. Руки задрожали. Зубы отбивали безумную чечетку.
Я присела, осознав, что назад пути нет. Он сделал за меня выбор. Притащил посреди ночи, чтобы втянуть в незаконное мероприятие, грозившее мне… Чем? Действительно, чем..
А черт с ним! Хорошенькое ведь выходит приключение! Всё лучше, чем читать занудную медицинскую литературу перед сном.
Я огляделась вокруг и заметила, что огромная куча, показавшаяся мне мусором, была на самом деле просто огромной горой мотоциклов, беспорядочно наваленных друг на друга и брошенных гнить возле забора.
– Будешь стоять на шухере. – Его тон приобрел тревожные нотки. – Смотри в оба.
–
Подтаскивая к моим ногам огромную железяку, Серега внезапно беззвучно расхохотался.
– Нет.
– Ты пришел, чтобы утащить отсюда что-то!
– Да.
– Значит, вор! Почему ты не сказал мне?!
– Да я вообще учусь в Школе Милиции! Но вор, конечно, звучит романтично. Если тебе нравится…
– Милиции?!
– Да, в городе. Поэтому, если нас заметят, тебе ничего не будет, а мне придется не сладко.
Я смотрела на его лицо, скрытое от меня в темноте, и недоумевала, как он мог решиться на такое.
– Ради чего?
Он деловито принялся что-то откручивать, погрузив руки в груду железа.
– Держи фонарик, будешь светить.
– Ни за что! Сначала скажи, что ты хочешь упереть отсюда!
– Ты уверена, что нам нужно именно сейчас поговорить об этом?
– Да!
– Черт! Мы тырим цилиндр на два выхлопа. На седьмой Планете цилиндр с одной выхлопной трубой. Расход больше, тяга меньше. Сейчас мы позаимствуем никому не нужный цилиндр от Планеты четвертой, поставим…
Он еще долго говорил и говорил, объяснял, откручивая гайки, но для меня его слова были лишь выдержки из учебника по квантовой механике. Совершенно непонятные. Но такие красивые. Я с умным видом кивала и старалась не трясти рукой, в которой держала фонарик.
Свет дергался, прыгая по разбросанным на асфальте деталям. Также дергано и не спокойно отныне стучало моё сердце. Тук-тук-тук-Тук.
***
На следующее утро мама, одетая в своё любимое клетчатое платье, готовила мне космические котлетки на завтрак. Они были её коронным блюдом. Не знаю, откуда пошло такое название, но, наверное, с тех времен, когда накормить ребенка хоть чем-то без красочных описаний и придуманных историй было большой проблемой. Эти котлетки вполне могли бы стать полноценным блюдом, так как состояли из овсянки, моркови, лука, хлеба и одного лишь запаха куриного фарша, но подавала она их традиционно с гарниром из перловки, гороха и крайне редко гречки.
Я лениво ворочала алюминиевой ложкой, сгребая разбухшие крупинки с краев в середину тарелки, и старательно делала вид, что выспалась.
– Ты проверяла? – спросила мама, накрывая сковородку крышкой.
– Что? – отозвалась я, прожевав сухую кашу, противно прилипающую к зубам и деснам.
– Не завелись ли птицы в драконьем гнезде, что у тебя на голове!
– Мама, перестань.
Она подъехала и остановилась с другой стороны стола, поставив колёса коляски на тормоз.