Шрифт:
Александр Шалимов
Окно в беснонечность
– Как вам удалось снять этот фильм, профессор? Многие кадры создают иллюзию подлинной натуры... Хотя бы та кошмарная сцена, когда ночное чудовище пожирает маленького дикаря...
Профессор Сатаяна наклонил голову и вежливо улыбнулся:
– Ваш вопрос прозвучал лестным комплиментом, мсье Валлон. Однако я должен внести маленькую ясность. Все это именно, как вы изволили сказать, натура. Никаких э... э... трюков. Все именно так и было.
– Но это невозможно!
– Извините. Постараюсь убедить вас, что возможно. И не скрою, я надеюсь на вашу
– Что именно вы имеете в виду? Рекламу фильма?
Сатаяна сделал пренебрежительный жест маленькой пухлой рукой:
– Увы, я пока не думаю предавать его гласности...
– Напрасно. Фильм может иметь ошеломляющий успех. Он принес бы славу и деньги.
– Благодарю. Но речь пойдет о другом. Совершенно о другом. Мне надо внести некоторые конструктивные изменения в аппаратуру. Я имею в виду аппаратуру для видеомагнитной записи. Нужны большие скорости...
– Это не проблема.
– Увы, для меня проблема. Нужны очень большие скорости записи.
– Например?
– Сотни тысяч кадров в секунду.
– Сотни тысяч?
– А еще лучше миллионы, даже сотни миллионов.
– О-о, это фантастика, профессор.
– Многие инженеры считают такие скорости фантастикой. Пока считают... Но при одной из ваших телевизионных студий, мсье Баллон, есть отличное конструкторское бюро, и я думал, что, например, инженер Жак Эстергом...
– Вы его знаете?
– Слышал... о его работах.
Франсуа Баллон - один из крупнейших кинотелевизионных магнатов Запада испытующе глянул на собеседника. На круглом коричневато-желтом лице профессора Сатаяны не дрогнул ни один мускул. Та же застывшая вежливая улыбка, лишь в глубине глаз, за толстыми стеклами очков, настороженное ожидание.
"Без сомнения, для него очень важен мой ответ, - размышлял Баллон. Странно, биохимик и известный психиатр интересуется техникой кино и телевидения. А этот фильм - жуткая фантасмагория кошмаров, рядом с которой любой современный боевик ужасов - наивная детская сказка. Я сорок лет связан с телевидением и кино, но я даже не подозревал, что на пленке можно запечатлеть такое... Невероятная реальность... Как он снимал этот фильм?.."
– Жак Эстергом - талантливый конструктор, - сказал наконец кинопромышленник.
– Я очень ценю его. Он немало сделал для усовершенствования аппаратуры, особенно в области объемного изображения... Но ваши требования, профессор... Такой орешек не по зубам даже Жаку.
– Объемность изображения - это как раз то, что мне необходимо, - быстро прервал Сатаяна.
– Объемность изображения и скорость... Очень большая скорость... Извините, что перебил вас.
Франсуа Баллон пожал массивными плечами.
– Я же сказал... И кроме того, господин профессор, буду откровенен: если я и сочту возможным позволить Жаку Эстергому заняться решением интересующего вас вопроса - частичным решением, разумеется, ибо речь может идти только о некотором увеличении уже достигнутых скоростей видеозаписи, - я должен буду знать цели этой работы: вашу цель, профессор, и... мою цель. Другими словами, что это может принести фирме, фирме Франсуа Баллона?
– Я ждал этого вопроса, - кивнул Сатаяна, продолжая вежливо улыбаться.
– Ответом на него является фильм, который вы только что видели. Очень высокие скорости съемки дадут
"Кажется, я напрасно потерял время, - подумал Франсуа Баллон.
– Сейчас он попросит у меня денег на усовершенствование его собственной аппаратуры, и я прикажу секретарю проводить его... Сколько раз давал себе слово не связываться с маньяками... А фильм занятный... Может, он захочет продать его?.. За этот фильм ему можно было бы заплатить..."
Валлон поднял глаза к потолку, прикидывая, сколько можно заплатить за фильм профессора Сатаяны.
– Разумеется, - продолжал после короткого молчания профессор, - наше соглашение мы должны будем сохранять в тайне. В строжайшей тайне... И Жак Эстергом...
– Насколько я понимаю, - с легким раздражением прервал Валлон, - мы еще ни о чем не договорились. Кроме того, вы не полностью ответили на мой вопрос. Вы забыли сказать о себе. Какова ваша цель?
Зубы Сатаяны блеснули в ослепляющей улыбке:
– Мы, ученые, очень скромны, уважаемый мсье Валлон. Я полагаю, что моя маленькая цель не представит для вас интереса.
– Гм... А ваши условия?
– Никаких условии, мсье Валлон. Только просьба, чтобы Жак Эстергом занялся усовершенствованием интересующей меня аппаратуры.
– Ну, а прочие условия?
– Никаких...
– Значит, если я вас правильно понял, вы собираетесь сделать подарок фирме Валлон и Кь?
– Вы слишком любезны, мсье Валлон, оценивая таким образом мое скромное предложение. То, что вы изволили назвать подарком, - "отходы производства", не более.
– Отходы производства?
– Да... Отснятый материал, из которого в ваших студиях будут монтировать фильмы, я стану передавать вам после соответствующего... изучения... Другими словами, ценные для вас кадры вы будете получать после того, как для меня они окажутся ненужными. А в необходимых случаях я буду оставлять себе копии.
– Не понимаю...
– Вы хотите сказать, что вам остается неясным источник материалов, мсье Валлон... Фильм, который здесь только что продемонстрирован, - это видеозапись биотоков мозга... одного человека. Очень больного человека. Он находится под наблюдением в моей клинике. Несколько лет назад он... помешался... Обычная семейная трагедия, мсье Валлон. С тех пор он находится у меня. Случай весьма интересный. Речь идет о раздвоении, а точнее - о "растроении" личности. Мы пробовали помочь ему, используя токи высокой частоты, и неожиданно получили четкие видеосигналы его собственных биотоков. Их удалось записать, и вы их видели.