Шрифт:
Александр Шалимов
Планета туманов
НА ВЫСОКОЙ ОРБИТЕ
– Выжидание, бесконечное выжидание, - раздраженно бросил Лар, кружимся на этой орбите третий месяц - и ничего... Как вы все это собираетесь объяснять после возвращения?
– Ну, до возвращения срок немалый, - Строгов осторожно вращал рукояти настройки.
– Кроме того, кое-что выяснили...
– Вы, конечно, имеете в виду ионосферу... Позвольте вам напомнить, Николай Петрович, еще пять лет тому назад профессор Тумов предположил, что у Венеры должна быть именно такая ионосфера: мощеная, непроницаемая, окутывающая планету сплошной оболочкой. Он предположил это по результатам полетов ракет-зондов.
– Не горячись, Лар. Проверка гипотез тоже входит в задачу Первой венерианской экспедиции. Разных гипотез...
– Строгов умолк, внимательно вглядываясь в экран локатора, потом продолжал: - Ты прав, отражение снова от ионосферного слоя, но не от самой его поверхности, а откуда-то из глубины... Твердый орешек, эта венерианская ионосфера...
– У нас есть еще одно средство, Николай Петрович. Давно пора его использовать! Твержу второй месяц... А вы отмалчиваетесь, уходите от ответа.
– Я тебе уже говорил: надо осмотреться, прикинуть, все взвесить. Это, братец ты мой, не посадка на Луну. Да и туда не сразу сели. Нырнуть на атмосферной ракете в эту молочную муть никогда не будет поздно...
– А если опередят?
– "Опередят", - передразнил Строгов, - кто и как, скажи на милость? Они смогут послать первую экспедицию не раньше будущего года... И, это говорю тебе я - космонавт первого класса Николай Строгов, они не рискнут на атмосферную разведку. Они стали чертовски осторожными после тех катастроф в горных районах Луны... Вот ты второй месяц морочишь мне голову полетами на малых ракетах. А где гарантия, что атмосферные ракеты не исчезнут бесследно вместе с людьми, как исчезали наши автоматические станции, как исчезли перед этим ракеты-зонды, запущенные с Земли? Ведь мы не знаем, что происходит там, в этом непроницаемом тумане...
– В атмосферной ракете полетит пилот. Не автомат, работающий по заданной программе, а живой человек... Если потребуется принять какое-то особое решение...
– Ты можешь просто не успеть... Посмотри сюда, - Строгов провел пальцем по экрану локатора, - эти обрывки спиралей - области таких ураганов, рядом с которыми земные тайфуны - майский бриз. Если они пронизывают всю толщу венерианской атмосферы, тебя закрутит, как бумажный кораблик в водовороте, и разобьет о поверхность планеты. А ты говоришь - "особое решение"... Да если бы только ураганы... Что мы знаем об условиях атмосферного полета?
– Кое-что мы все-таки выяснили, а кое о чем догадываемся... Догадываемся, что высокие температуры, фиксированные с Земли, - это, в основном, эффект ионосферы; догадываемся по движениям облачного слоя, что планета вращается, и довольно быстро; догадываемся, что под облаками не только суша, но и океаны...
– И что там временами бывает жарковато, - проворчал начальник экспедиции, вставая из-за пульта управления.
– Быть может... Но пора начать проверку догадок, чтобы привезти на Землю не только подтверждение "земной" гипотезы Тумова.
– Повтори-ка всю программу локации, - сказал начальник, - повтори на предельной мощности излучателя. Тебя сменит Коро, а после его вахты посоветуемся...
Они собрались в центральном салоне межпланетного корабля-лаборатории
Теперь они кружили по экваториальной орбите на высоте трех с половиной тысяч километров над морем облаков, окутывающих планету. Каждые пять часов - новый виток. Этих витков уже тысячи. За массивными терранитовыми стенами "Землянина" - тьма и холод космоса. Тьма густо утыкана застывшими искрами звезд. Самая яркая голубая звезда - Земля. До нее сто миллионов километров. С каждым земным днем это расстояние увеличивается. Земля и Венера удаляются друг от друга. Через два земных месяца планеты снова начнут сближаться. Тогда "Землянин" отправится в обратный путь. В их распоряжении еще два месяца...
– Это и много, и ужасно мало, - говорит планетолог Коро Ференц, покачивая головой.
– Я согласен с Ларом - пора начинать разведочные полеты на атмосферных ракетах.
Коро - самый молодой участник экспедиции; он на несколько месяцев моложе Лара. В день старта "Землянина" Коро исполнилось двадцать шесть лет. Двадцать пять из них он провел в родном Будапеште, а год - на Международной обсерватории "Луна-центральная" в море Ясности. Блестящая диссертация о природе лунных морей открыла Коро путь к участию в Первой венерианской экспедиции.
– Теперь ваше мнение?
– начальник экспедиции Николай Петрович Строгов, хмурясь, переводит испытующий взгляд на кибернетика и физика Станислава Порецкого - главного навигатора экспедиции. В непосредственном ведении Порецкого находится вся сложнейшая электронно-вычислительная аппаратура "Землянина".
Порецкий долго молчит, подперев сплетенными пальцами подбородок. Его узкое худощавое лицо неподвижно. Глаза устремлены в иллюминатор. Строгов тоже глядит в иллюминатор. В блестящем металлическом кольце непроглядный мрак: "Землянин" летит сейчас над ночным полушарием Венеры.
– Я много раз анализировал характер ионосферных возмущений, - говорит наконец Порецкий.
– В них периодически должны возникать "окна". Понимаете, все-таки не исключен пропуск ослабленных сигналов с наших автоматических станций или с ракет-зондов, запущенных в минувшем году. Надо во что бы то ни стало попытаться поймать эти сигналы...
– Значит...
– возмущенно перебивает Лар.
Строгов резко оборачивается, и Лар умолкает.
– Коллега Ларион извинит меня, - покусывая тонкие губы, продолжает Порецкий.
– Понимаете, я не против атмосферных полетов... Но поспешность... Если бы удалось получить хоть какие-то параметры приповерхностных условий, полеты атмосферных ракет стали бы более целенаправленными, конкретными, необходимыми и... так сказать...
– Менее опасными, - подсказал Строгов.
– Ясно... Двое - за, и двое пока против... Тебе придется еще потерпеть, Лар.
– Пока вы не поймаете нужных "параметров", не так ли?
– Лар с трудом сдерживал закипавший гнев.
– В который раз одно и то же. Ждать... Ждать... Столько сил, энергии, средств, мечты вложено в нашу экспедицию, а мы, простите меня, ведем себя, как...
– Лар махнул рукой и отвернулся.
– Я очень понимаю ваше нетерпение, Лар, - снова начал Порецкий, обменявшись взглядом со Строговым.
– Вас, как геолога, прежде всего интересуют каменные формации там внизу. Мы не имеем о них никакого представления. Четких отражений от поверхности планеты получить пока не удалось... Сквозь "окна" в ионосфере мы можем поймать такие отражения. Надо искать "окна". Поэтому я имею сделать одно предложение. Можно?