Окно ЗАМа
Шрифт:
Джон придвигает деревянное кресло чуть ближе. Порыв снова настигает, накрывает его с головой, и он пытается сопротивляться: если когда и следовало заводить обо всем этом речь, так в Париже в 1961-м, в мире романтики и банановых коктейлей. Но не сейчас со спящей за стеной Джейн, с миллионами в кошельках и с безнадежно искалеченными славой и распутством душами. Джулия бы этого не одобрила. Она непременно заставила бы Джона высказаться, и будь что будет. Любая правда хуже неизвестности. В конце концов, чем черт не шутит? Да и подходящая формулировка уже давно пришла на ум, оформилась и звучала вполне себе безобидно. Если Пол не придаст ей особого значения, то все пройдет как надо, и он вряд ли поймет, чего Джон хочет на самом деле.
Джон шумно откашлялся, повернулся к другу и произнес, качая головой:
– Неплохо. В тексте править нечего. Милая гитарная баллада. Вполне сгодится для второй стороны альбома, – и хитро улыбнулся во весь рот.
– Ах ты! – рассмеялся Пол, ставя гитару рядом с креслом. – Покажи лучше свой набросок. Посмотрим, на какую сторону отправить его.
– Настроения нет, – махнул рукой Джон, изо всех сил пытаясь делать вид, что ему и вправду лень, а хочется просто побездельничать, послушать шум деревьев, болтать ерунду, наслаждаясь привычным все принимающим молчанием Пола… – Мы ведь богема, не так разве? Давай хоть в Индии отдохнем от этой музыкальной гонки. Я чертовски устал.
– Мы уже полтора года не гастролируем, – брови Пола взлетели вверх в искреннем изумлении. – Ты себя плохо чувствуешь? Может, стоит до врача дойти? Джон, ЛСД в таких количествах до добра не доведет.
– К черту. Я свою норму знаю. Перенюхаю и перепью любого Тару, а? – и деланно рассмеялся.
– Сейчас его любой перепьет, – печально протянул Пол. – Не трогай парня. О мертвых уж либо хорошо…
– … либо ничего, кроме правды, – перебил его Джон. – Мерзкий парнишка был. Туда ему и дорога.
– Джон! – Пол давно уже привык к подобным выходкам друга, но все равно считал нужным каждый раз осаживать бестактного шута.
– Что, качественную дурь тебе подгонял? Иначе чего бы ты за него заступался? И именно с ним первую марку лизнул…
– Не надоело? – устало выдохнул Пол. – В который раз уже обсуждаем тот мой первый ЛСД-трип. Если бы не Тара, меня, может, сейчас и в живых-то не было. Он опытный, проконтролировал дозировку… А с тобой вдвоем мы бы точно угробились.
– Барри тоже ох какой опытный! – проскрипел Джон, вытягиваясь в струнку и корча странные рожи.
– Ты же понимаешь, что мы не можем вечно топтаться на месте. Наша музыка должна развиваться, и Барри очень помогает мне в этом. Достает эксклюзивную литературу и фильмы, какие-то дефицитные билеты на редкие спектакли.
– Плевать я хотел на всю эту богемную чушь. Хочу быть старым рок-н-ролльщиком в драной коже, как в Гамбурге.
– А кто мне только что заявил, что мы богема, а? – подловил его Пол и тут же тепло улыбнулся.
– Богема, – черт побери, – тут не поспоришь. И мне мерзко от этого. Все эти бассейны, роллс-ройсы, лимузины, дорогие вечеринки, шикарные шмотки, дома, где легко потеряться… как будто все это не со мной происходит. Это не я, не тот 19-летний Джон, который верил в вечную любовь и вечное счастье, не заключающееся в деньгах и количестве тачек. Слушай, давай бросим все это, а? Ну вот хоть прямо сейчас. Выкупим тот остров. Ну или какой-нибудь другой, если тебе конкретно тот не по душе. Поселимся там, пошлем к дьяволу весь мир, пусть лопают Сержанта и наслаждаются, а у нас будет свой маленький мир.
– Думаешь, о таком счастье мечтал юный Джон бунтарь? – усмехнулся Пол, протягивая руку и осторожно гладя Джона по запястью. – Уединенная жизнь на краю света? Джон хотел славы, денег, девушек, яркой и беззаботной жизни.
– Он любить хотел, – обиженно выдавил из себя Джон. – Не как богема.
– Любить весь этот мир со всем его разнообразием, любить и исправлять его, изменять к лучшему, быть его частью, но одновременно и возглавить. Вот такой сумасшедший и неповторимый гений был тот юный Джон, – губы Пола вновь растянулись в доброй улыбке.
– Нет, тебя, – неуклюже брякнул Джон и тут же прикусил язык, отворачиваясь и отчего-то болезненно надеясь, что Пол не поймет и даже переспрашивать не станет, просто пропустит этот выношенный годами, вымученный порыв нечаянной дерзости мимо ушей и дальше продолжит вспоминать юного Джона бунтаря.
Но Пол нахмурился и по стародавней привычке закусил большой палец: чем неуютнее ему было, тем дольше он не вынимал палец изо рта. Джон замер, чувствуя, как бьется о грудную клетку совершенно осатаневшее сердце.
– Не как богема? – наконец, переспросил Пол. – А как любит богема?
Обиделся, – осенило вдруг Джона. Воспринял на свой счет. Свой и Джейн. Попытки оправдаться прозвучали бы нелепо да и выглядели бы именно как попытки, поэтому Джон выдержал паузу, потом резко развернулся к Полу всем корпусом и, четко выговаривая буквально каждый слог, словно выдавливая засохшую пасту из тюбика, произнес:
– Он всегда хотел любить тебя, – и мир Джона тут же рухнул, придавливая его под собой, ибо он заранее знал ответ, но если раньше можно было хотя бы мечтать и надеяться, то теперь оставалось лишь выслушать неизбежное и проглотить его.
– Джон… – мягко начал Пол без картинных пауз, снова поглаживая его ладонью по руке. – Все хорошо, правда. Все будет хорошо. Битлз проживут долгую прекрасную жизнь, мы никогда не расстанемся. Я всегда буду рядом.
Понял, кажется, все-таки понял, но совсем не так, как рассчитывал Джон. Черт, придется все-таки уточнять, вдаваться в такие ненужные подробности.
– Богеме ведь не зазорно, так? У вас же с Фрейзером уже было такое, разве нет? – ухватился он за последнюю ниточку, понимая, впрочем, что вот теперь уже у Пола просто нет шансов как-то иначе его понять.
– Было что? – наконец-то, насторожился Пол, непроизвольно отдергивая руку, но, кажется, даже не замечая этого невольного жеста.
– Ну, то же, что и у нас с Брайаном в Испании. Ты же не будешь говорить, что поверил мне тогда? А ведь я солгал.
– Джон! – охнул Пол и побледнел.
Темные пряди резко очертили контуры внезапно побелевшего лица, и на секунду Джону почудилось, что Пол превратился в мультяшного героя, персонажа аниме.
– Ну а что, разве богема не имеет права на такие милые шалости? Надо же попробовать в жизни все. В наркоту мы уже окунулись, так почему бы, собственно, не…