Око Дьявола
Шрифт:
Разговор утомил Грина. Сколько раз можно повторять одно и то же?
– Доктор, я подписал протокол. Я не стану называть ей своего имени. Я больше не вернусь в этот город: сегодня я здесь в последний
На улицах дети прыгали через скакалку, качались на качелях, гонялись друг за другом по дворам. Несколько человек, сидевших на скамейке, бросили взгляд на пролетающий скиммер.
Они начали снижаться. У Грина сильнее забилось сердце.
– Мы сообщили ей о вашем приезде, – сказал Обермайер. – Она знает, что мы везем новости, но понятия не имеет, какие именно.
– Хорошо.
– Меня она узнает – думает, будто я ее дядя. Поэтому позвольте говорить мне. Если она спросит, нужно сказать, что вы посторонний человек.
Они опускались к скромному одноэтажному дому в конце дороги, усаженной деревьями. Участок с лужайкой был обнесен забором из штакетника. Перед домом виднелась большая цветочная клумба.
– Она живет здесь? – спросил Грин.
– Да. Теперь она учительница музыки.
– Трудно поверить.
– Пожалуй.
Они приземлились на площадку, общую для двух стоявших рядом домов. Кори открыл люк, и тут же зазвучали церковные колокола.
Обермайер посмотрел на него:
– Вы уверены, что действительно этого хотите? Пути назад уже не будет.
– Уверен.
– Ее вполне устраивает ее нынешняя жизнь. У нее есть семья, которую мы создали ценой немалых трудов и денег. И вы готовы все это разрушить.
– Знаю.
– Ладно. – Обермайер глубоко вздохнул. Колокола смолкли, и над городом повисла тишина. – Как вы понимаете, ее память не восстановится. Так, как было раньше, уже не будет.
– Понимаю. – Грин открыл дверцу, ощутив дуновение легкого ветерка. Схватившись за край люка, он соскользнул с сиденья и шагнул на площадку. – Даже если воспоминания не вернутся, она имеет право знать, кем она была. Кем она является.
Он пошел впереди Обермайера, вдоль фасада дома. Над входом вспыхнула лампа, и искин спросил, кто там.