Око Эль-Аргара
Шрифт:
Щелкнул, стремительной молнией разрывая воздух, огненный кнут. Быки замедлили бег, развернулись,
сбившись еще более плотно, повернули назад к своему хозяину. В свете пожарищ и колдовского стада Морена разглядела сухощавую фигурку, одетую в пурпурное, с зеленоватой кожей и полосой рыжих волос на голове. Кнут сжимали когтистые пальцы. Гоблин!
— Ты слишком рано, Ротаариг! — послышался знакомый и ненавистный Морене голос.
К гоблину вышла жена отчима.
— Вот как? Думал, ты будешь упрекать меня в опоздании, — гоблин оскалился в усмешке, показав клыки.
— Ты лишил меня
— Падчерицу, не тебя? — удивился с глухим смешком гоблин. — За что же?
— Решил, что во всех бедах виновата она.
— Немного ошибся, — вновь оскалился гоблин и тронул рукоятью кнута подбородок женщины. — Ведь главная ведьма здесь ты, а не она.
И он кивнул в сторону Морены.
— Что?! Девчонка жива?!
— Пока...
Гоблин направился к Морене, раскручивая кнут, и вдруг застыл изумленный.
— Откуда у тебя это?
Морена, дрожа от ужаса и холода, с трудом заставила себя опустить взгляд. Ее руки судорожно вцепились в бронзовую пластину.
— Это мое, — она едва нашла силы произнести это.
— Твое? Верится с трудом...
— Это мое! Раньше это принадлежало моей бабушке...
— «Это». Ты даже не знаешь, что это... — Однако опустил хлыст. — Посмотри на меня!
Морена подчинилась приказу. Зеленый взгляд гоблина жег не хуже огня его быков, тонкие синеватые губы шептали заклятие. Бронзовая пластина в руках Морены раскалилась, но девочка не чувствовала жара. Пластина потухла, а гоблин обернулся к ведьме.
— Я ошибся, не ты здесь самая сильная ведьма...
— Что?!
— Старуха успела передать свою силу, теперь сам Хаос защищает девочку.
Щелкнул хлыст, и огненные быки шагнули к ведьме.
— Что ты делаешь? Твои сородичи обещали золото, если я сгною деревню!
— Обещали золото? Суккубу? — Гоблин на миг призадумался. — Это вряд ли.
Отступать было некуда — быки взяли ведьму в кольцо, и ее истошный крик разорвал ночь. Она сгорела за миг. На голой земле осталось черное пепельное пятно. Ротаариг же протянул Морене руку.
— Ты пойдешь со мной? — спросил он. — Это верно лучше, чем умирать от холода.
Девочка кивнула. Опасливо взялась за сухую когтистую ладонь.
— Иди ближе к быкам и не беспокойся. Их жар согреет. И не причинит вреда.
Щелкнул колдовской кнут, и стадо двинулось вперед, поднимаясь выше в горы. Морена брела из последних сил. Холод больше не донимал ее, но спину жгла боль, ее мутило от голода и запаха гари — ветер с пожарища дул им в спину. Гоблин шел рядом, поглядывая на нее, но даже не думал замедлять шаг.
Морена начала спотыкаться, на глазах вновь навернулись слезы. Она поняла, что если она упадет, Ротаариг не остановится и пойдет дальше. Девочка глянула вправо, где всего в локте от нее шагал огромный бык. Она видела, как под черной лоснящейся шерстью, окутанной рыжим огнистым сиянием, перекатываются мощные мышцы, как из огромных ноздрей вырывается в стылый воздух пар, как крошатся камни под копытами. Осознав, что еще пара шагов и она свалится под эти самые копыта, которые разотрут ее голову,
как мельничные жернова зерно, Морена вцепилась в шерсть быка. Тот даже ухом не повел, продолжая путь. Ротаариг удовлетворенно
Морене показалось, что прошло несколько часов, и за это время она даже несколько раз засыпала на ходу, пока, наконец, небо не посветлело, а стадо внезапно не замерло. Они стояли на каменной площадке у широкого входа в пещеру. Где-то далеко внизу, в одной из долин стоял черный туман — все, что напоминало события минувшей ночи в деревне Морены. Ротаариг щелкнул кнутом, и стадо зашло в пещеру. Гоблин сделал девочке приглашающий жест. Она осторожно ступила в черный провал. Пройдя по недлинному каменному коридору, Морена оказалась в просторном пещерном зале. Быки зашли в загон, легли на солому. Огнистое их свечение с приходом утра погасло, и пещеру освещал свет горящих по стенам факелов. Ротаариг остановился у каменного очага, повесил кнут на торчащий в стене крюк. Из ножен он вытянул кинжал и подошел к Морене, поддел лезвием завязки на одежде и сорвал с нее лохмотья. Девочка оказалась перед ним нагой. Гоблин зашел ей за спину, посмотрел на раны. Потом достал ведро и привел одного из быков. Неуловимым движением кольнул того в шею и подставил ведро под бьющую фонтаном кровь. Когда набралось достаточно, он заткнул рану пальцем, прошептал какие-то слова, и бык, с затянувшейся раной, полусонный, вернулся к остальному стаду. Ротаариг протянул ведро Морене.
— Выпей. Сделай восемь глотков, заблудшая дочь Хаоса.
Она едва удержала в руках ведро. В ноздри ударил тошнотворный запах крови. Но она пересилила себя. Кровь обожгла ей горло и внутренности. Морена закрыла рукой рот, сдерживая позывы к рвоте, скорчилась. Ротаариг едва успел подхватить выпавшее из ее рук ведро. Посмотрев на Морену, он вылил остатки крови
на ее тело, растер пальцами, и после этого Морена потеряла сознание.
Когда девочка очнулась, в пещеру заглядывало закатное солнце, заливая пещеру теплым красноватым светом. Она лежала у очага на теплой подстилке, укрытая хорошо выделанной воловьей шкурой. По другую сторону очага сидел гоблин и жарил над огнем нанизанные на прутья тушки каких-то мелких птиц.
— Голодна? — спросил он.
— Да.
— Хорошо, значит, жить будешь. — С его кривоватой усмешкой это прозвучало как-то зловеще.
Морена сглотнула. А Ротаариг протянул ей один из прутьев. Она взяла, впилась зубами в сочное мясо. Гоблин последовал ее примеру. Насытившись, Морена отерла губы, пытливо глянула на Ротаарига.
— Это ведь тебя зовут Черный пастух?
Его синеватые губы растянулись в усмешке, и он глухо рассмеялся.
— Не думал, что ты задашь первым ЭТОТ вопрос... Да, это я. Ну-ка, расскажи, какие легенды обо мне придумали люди?
— Черный пастух всегда приходит в самый черный час. Впереди него несется стадо огнедышащих быков, сметающих все на своем пути. Нет спасенья ни от их копыт, ни от рогов, ни от огненного дыхания. Там, где прошло стадо, на месте проклятых деревень остается лишь смерть и пепел. И так будет продолжаться до тех пор, пока справедливый бог Хедин не пошлет отважного воина, что отнимет у Черного пастуха кнут, в котором заключена вся колдовская мощь пастуха...
— А вот это уже интереснее. И что там дальше про воина?