Око Эль-Аргара
Шрифт:
— Я не помню.
— В тебе есть сила Хаоса, значит, тебя посвятили ему... Ты осознаешь, что являешься врагом Ордена Равновесия?
— Я никогда никому не причинял вреда. И не собираюсь, — заметил Сторм. — Почему ты не сказал об этом Совету, когда мы с учителем только приехали в город?
— Для тебя могло бы все кончиться плачевно... А я надеюсь, что смогу поймать хаоситов, когда они попытаются заполучить тебя.
— То есть все-таки использовать меня в качестве приманки?
Ратлих криво улыбнулся.
— В Тартессе все кажется спокойным. Но
— Ты хочешь сказать, что в Городском Совете есть приспешники Хаоса?
— Половина — точно, и столько же населения всего Тартесса. Мы живем как на вулкане, готовом вот-вот взорваться. Лет десять назад ничего подобного не было. И вдруг город охватило этой заразой, словно ржавчина источила железо. Все больше мы стали находить следов поклонения Хаосу, все больше невинных жертв гибло па алтарях. Пойманные мелкие прислужники нам ничего не сказали. Надо отдать должное их повелителям — они действуют очень осторожно...
— Но если есть приспешники в Совете, почему Орден не вмешается?
— У нас нет доказательств. Иными словами, мы никого не поймали за руку... Кроме того, их глава не в Тартессе. Доносились слухи об их новой великой жрице, сильной, безжалостной, не останавливающейся ни перед чем... Лишившись одних последователей, она найдет других. Совсем как Черный пастух, о котором ты рассказывал, — лишившись стада, собирает новое.
— Ты считаешь все бесполезным? — удивился Сторм.
— Считал некоторое время. Пока все не зашло слишком далеко. Но не думай, что мы ничего не предпринимали. Просто враг, увы, оказывался куда умнее пас, как ни печально это звучит. Теперь же появился шанс до него все-таки добраться. Только... Что намерен делать ты, принц Рэймар?
— У меня было только одно желание, чтобы ко мне вернулась память.
— Но теперь тебе известно твое происхождение.
— Претендовать на трон спустя тысячелетия как-то глупо. И мне этого не надо.
— Будешь ли ты подчиняться Ордену Равновесия?
— Тебе не кажется, что здесь, почтенный Ратлих, больше подходит — быть на стороне Ордена.
— Пусть так. Так что?
Сторм недобро усмехнулся.
— Глупый вопрос. Если было иначе, Тартесс уже бы принадлежал Хаосу.
— Звучит как угроза, — Ратлих нахмурился, не сводя со Сторма взгляда.
— Скорее как невозможный вариант развития событий.
— Ты умеешь обнадежить... Следует ли из твоих слов, что прислужники Хаоса уже посылали к тебе?
— Нет, но я мог бы сам призвать их... Но, повторюсь, — я не враг Ордену. И я готов помогать.
— Хорошо, — Ратлих кивнул. — Спасибо, что был откровенен.
— Из Городского Совета я тебе могу сразу назвать одно имя. Это Парч.
Гоблин нахмурился.
— Ты уверен?
— Я слышал от Аблиса, что Парч сначала был в Совете города, а уж только потом попал в совет Ордена Равновесия. Я также узнал, что трое из Ордена следили за тобой, подозревая, что ты являешься прислужником Хаоса.
—
— Да, он тоже следил за тобой — для отвода глаз. Потому что, когда я столкнулся с ним случайно в городе, я почувствовал на нем амулет Хаоса.
— Почувствовал?
— У большинства прислужников сила сокрыта в определенных предметах. У Черного пастуха она в его кнуте, а у Парча — в трости. Когда в первый наш день в городе он приходил в дом Аблиса, то явился без трости. Но несколько раз я встречал его в городе, он говорил, что берет трость, когда у него болит нога. Но в действительности все иначе.
— То есть, если нет вещей, ты ничего не почувствуешь?
Сторм покачал головой.
— Если я созову Городской Совет... будут ли у поклонявшихся Хаосу предметы силы?
— Если ты придумаешь нужную причину.
Ратлих улыбнулся.
— Я посылал разведочные корабли к столпам Атлантов. Можно вернуть один корабль с ложной вестью о приходе карфагов. Это должно очень сильно встревожить их. Вряд ли кто-то при опасности станет расставаться с предметами силы. Ты будешь тайно присутствовать на Совете, а потом сообщишь мне их имена. Согласен?
— Что будешь делать дальше? — поинтересовался Сторм.
— Они будут схвачены.
— И ты опять упустишь крупную рыбу.
— Может быть. Но ты — нет.
Сторм удивленно посмотрел на гоблина.
— Лишившись верхушки, они начнут торопиться и придут к тебе, вот увидишь. Если только уже не пришли...
— О чем ты?
— Та девушка, которую ты провожал до дома и с которой уезжал ненадолго из города. Дочь Махазима. Тебе не показалась ваша встреча неслучайной?
— Показалось... — Сторм опустил взгляд.
— Так почему же ты ничего не говоришь о ней?
— Потому что мои подозрения пока не имеют доказательств.
— Но уже есть подозрения, — заметил Ратлих.
— Да, она так же, как и ты, упорно называет меня принцем Рэймаром.
Ратлих чуть сконфузился.
— У девушки вполне понятные мотивы...
— Вероятно. И... если вдруг подозрения оправдаются, пообещай мне, что Орден сделает все возможное, чтобы она отреклась от Хаоса.
— Вот как? Она успела тебе понравиться?
— Она сильная и умная... Будет жаль потерять ее.
— Я обещаю тебе.
— И еще. Почему вы не стерли Тартесс с лица земли?
Ратлих с изумлением воззрился на Сторма.
— Зачем? Это мощная крепость. Единственный крупный город в этих землях, столица Тартессийской державы...
— Этот город был построен слугами Хаоса. Для слуг Хаоса... Мой отец сам создавал чертежи и лично следил за всеми работами. Площадь в виде звезды Гадеиро вы трактуете как древний символ тартессийцев, обозначающий солнце, которому они когда-то поклонялись. Но в Гадеиро были вписаны лучи знака Хаоса. И где-то глубоко в самом фундаменте крепости ощущается его еле заметная сила. Вот почему их до сих пор влечет сюда, вот почему им так легко обращать в свою веру... Если сюда придут истинные хаоситы, Тартесс может стать вторым Брандеем...