Око Правды
Шрифт:
– А кто звонил?
– Возможно, кто-то из живущих в общежитие или их гостей. В этом общежитии очень большая текучесть народа.
– Всё у тебя, Соловьёв: возможно, да, наверное, а когда ты мне представишь конкретных организаторов и исполнителей убийства, чтобы я мог рапортовать наверх и сажать преступников в тюрьму?
– В ближайшее время, Пётр Андреевич.
– В ближайшее время, – передразнил начальник, – а мне нужно немедленно! Министр химической промышленности пригрозил это дело без личного контроля не оставить и, если через неделю мы не укажем ему на убийцу, он
– Так точно, Пётр Андреевич! Постараюсь в двухнедельный срок уложиться и предоставить вам свои выводы!
– Двухнедельный? А с чего это ты взял, что я тебе дам целых две недели? Неделя, Соловьёв, и ни днём больше, понял меня? – пригрозил начальник, продолжая вертеть в руках карандаш.
– Есть неделя, Пётр Андреевич, и ни днём больше! – поднявшись со стула, бодро отрапортовал Соловьёв.
– То-то, – уже более спокойным тоном произнёс начальник и направился к двери.
– А карандаш, Пётр Андреевич?
– Что, карандаш? – начальник непонимающе посмотрел на своего подчинённого.
– Это мой карандаш у вас в руках, Пётр Андреевич, – виноватым голосом произнёс следователь.
– Какой ты всё-таки мелочный, Соловьёв! Своему начальнику – карандаша пожалел! – поморщился Пётр Андреевич, но карандаш всё-таки вернул.
После обеда Соловьёв направился на встречу с Корниловым. На этот раз друзья решили посидеть в парке, заодно и подышать свежим воздухом после своих душных кабинетов. Корнилов уже сидел на скамейке и подкармливал голубей остатками своего обеда, когда к нему подошёл Соловьёв.
– Привет, всё благотворительностью занимаешься? – присаживаясь рядом с Корниловым, спросил следователь.
– А кто о наших братьях меньших позаботится, если не мы? – вопросом на вопрос ответил друг.
– Это верно. Ну, что новенького мне расскажешь?
– Вчера разговаривал с Полиной по поводу аптеки.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее!
– Так вот, она говорит, что кроме потерпевшего: таким же способом получали свой заказ и ещё несколько человек.
– Сколько их, она не сказала? – уточнил следователь.
– Говорит, что, возможно, человек пятнадцать; Полина точную цифру не помнит, но я могу попросить её это уточнить в аптеке.
– Это, конечно, надо будет сделать, но у меня есть ещё одна идея. Нам нужно убедиться, что клиенты аптеки получают именно «таблетки счастья», а не просто какое-то дефицитное лекарство. Иначе мы можем пойти по ложному пути, и только зря потеряем своё время.
– Согласен, но что можно сделать, чтобы это узнать наверняка. Все коробки под строгим учётом и просто так на полке в аптеке не стоят. Не возьмёшь и не проверишь что в них храниться.
– Верно, но эти коробки всё-таки попадают в руки Полины?
– Да, но на очень короткое время – пока она их несёт со склада, или кто там их ей выдаёт, до клиента, а это – не более нескольких минут и то под бдительным наблюдением множества видеокамер.
– Тоже верно, но неужто на всём пути следования со склада до клиентского зала – нет ни одного участка, где бы оставалась только одна камера видеонаблюдения?
– Не знаю, надо спросить у Полины.
– Уточни, пожалуйста, и если такой участок всё-таки есть – нам нужно этим воспользоваться!
– А что ты задумал?
– Пусть Полина уронит на пол коробку с лекарством. Тогда она сможет без всяких подозрений, как бы случайно, на неё наступить.
– И что это нам даст?
– Пусть наступит по возможности аккуратно, так, чтобы не повредить внутреннее содержание коробки. Иначе большого скандала в аптеке ей будет не избежать! А так помяла коробку, ну и помяла – не съедят же её за это?
– А дальше?
– А дальше: передашь ей вот это кольцо. Оно должно быть завтра одето на её указательный палец, – произнёс следователь и вынул из кармана красивое женское украшение. – Если спросят в аптеке: «Откуда такое красивое украшение?», то пусть скажет, что – жених подарил, к свадьбе, мол, потихоньку готовимся, то да сё. Вы ведь действительно готовитесь к свадьбе? – простодушно улыбнулся Соловьёв, глядя в глаза другу.
– Ну, не знаю, – засмущался Корнилов.
– Ну, так будете готовится! Это я тебе по собственному опыту знакомства со своей женой говорю. Кстати, свидетелем на свадьбе не забудь меня пригласить!
– А что это за кольцо такое? – заинтересованно спросил Корнилов, вертя в руках «подарок» следователя.
– Ничего особенного, стандартный аксессуар агента – видеокамера со ста восьмидесятиградусной оптикой, – равнодушно пожал плечами Соловьев. – Оно понадобиться, чтобы зафиксировать детальное изображение самой коробки и её содержимого; пусть Полина, когда достанет из коробки пластины, или – какая там будет упаковка таблеток, немного подержит их недалеко от кольца. Покажет, что вроде как переволновалась и проверяет целостность содержимого. Думаю, что произошедшее спишут на её эмоциональное состояние. При этом Полина в сложившийся ситуации должна себя вести максимально естественно.
– А если её всё-таки администрация аптеки заподозрит что-то неладное?
– Неладное в чём? В том, что человек случайно уронил коробку с лекарствами? Ты, например, в своей жизни ничего и никогда не ронял?
– Ронял, конечно, но она должна наступить на коробку?
– Ну, с кем не бывает! Бывает, что люди по своей неловкости и не такое ещё делают! – рассмеялся Соловьёв и похлопал совсем растерявшегося друга по плечу.
– Надеюсь, что у тебя опыт побольше моего будет, – неуверенно согласился Корнилов.
– Не бойся, Коля, женщины – прирождённые артистки и я верю, что у твоей Полины всё пройдёт как по маслу!
– А к тебе у меня тоже есть дело! Убийцу пострадавшего нам надо побыстрее найти, уж очень на меня моё начальство насело: вынь да положи им на тарелочке с голубой каёмочкой матёрого преступника! – рассмеялся Соловьёв.
– А не слишком ли вы вольготно, господин старший следователь, эксплуатируете не подчинённые вашему ведомству научные ресурсы? – пытаясь подавить волнение за Полину, спросил Корнилов.