Око разума
Шрифт:
– Высылаем «скорую» сейчас же, – заверила молодая женщина на том конце линии.
– Спасибо, – с искренним облегчением выдохнул Холл. – И пожалуйста, попросите «скорую» выключить сирену на подъезде. И наш ребенок, и ползунок крепко спят, и я не хочу в довершение ко всем остальным перепугать еще и их.
Пять минут спустя два человека уже стучались в его дверь. Карета «скорой помощи» была припаркована перед дверью, но без сирены не привлекала зевак. А поскольку время шло к ужину, постояльцев в мотеле все равно по большей части не было.
Холл
– Пожалуйста, подштопайте ее прямо здесь, – попросил Холл. – Не надо забирать ее в больницу.
Заглянув в голову более низкого из двоих медиков, испанца, Холл выудил его имя: Гектор Гарсия.
– Боюсь, в подобном случае, – отозвался Гарсия, – нам придется ее забрать. Здесь мы можем ее стабилизировать, но нужно как можно скорее доставить ее в больницу.
Подойдя к лежавшей без сознания женщине, они осмотрели импровизированную повязку Холла, а он тем временем без труда проскользнул к обоим в мозги – и пришел к выводу, что Гарсия не в пример опытнее и старше своего напарника Тони Козаковски. Достав из сумки яркий светодиодный фонарик, Гарсия внимательно осмотрел рану Меган, склонившись, чтобы взглянуть на ее в упор. И тут же настороженно напрягся. «Вокруг входного отверстия пороховые ожоги». Диспетчер сказала, что это рана от ножниц, но теперь Гарсия не сомневался, что это огнестрел. Откуда следует, что им солгали.
Холл мысленно чертыхнулся, уловив эти мысли, но решил, что оно и к лучшему. Все равно для них с Меган ехать в больницу – непозволительная роскошь; там они будут неподвижными мишенями, даже если б Гарсия не догадался, что в Меган стреляли.
Выхватив пистолет Балдино из-за пояса брюк, Холл направил его на обоих медиков.
– Что это значит?! – побледнел Козаковски.
– Слушайте, я не хочу причинять вам никакого вреда, – ответил Холл. – Я просто не могу позволить, чтобы вы сообщили об огнестрельном ранении или забрали ее. Вам придется поработать с ней здесь.
– Об огнестрельном ранении? – тупо переспросил Козаковски.
Гарсию раздосадовало, что ему в пару дали такого молокососа, который прозевал бы признаки, даже если б увидел выстрел собственными глазами. «Ага, никакого вреда, хрена лысого», – подумал он.
Холл знал, что Козаковски тоже не купился на его обещание, и оба высматривают малейший шанс улизнуть или перехватить инициативу. И винить их тут не за что.
– Ей нужна капельница, – сказал Гарсия. – Она уже подготовлена в машине.
Поискав в сознании медика, Холл обнаружил, что принести стойку с капельницей и причиндалами в номер не составит ни малейшего труда.
– Гектор, – проговорил он, – мне нужно, чтобы ты занялся девушкой сейчас же. Тони, а ты принеси сюда оборудование для капельницы как можно быстрее и деликатнее.
Оба разинули рты, и на Холла обрушились панические мысли чудовищной интенсивности. Надо было сообразить, что использование их имен усилит их тревогу десятикратно, поскольку такое близкое знакомство выдает невероятный, почти наверняка
– Тони, я знаю, что ты хочешь позвать на помощь, как только переступишь порог номера, – отрубил Холл. – Даже не думай. Обещаю, что не причиню ни малейшего вреда ни одному из вас, но если ты попробуешь предпринять хоть что-нибудь – что бы то ни было, – у меня не будет иного выхода, как убить твоего друга. А затем я найду тебя по адресу… – Помедлив, он склонил голову к плечу. – …восемьдесят два пятьдесят восемь по Биг-Орчард-роуд, и прикончу тебя тоже.
Если употребление имен встревожило их, то знание Холлом адреса Козаковски оглоушило их, как перезаряженный электрохлыст для скота.
– Послушайте, я могу читать мысли, – растолковал Холл. – Именно так я узнал твой адрес. Если ты позвонишь кому-нибудь из машины или попытаешься что-нибудь предпринять, я узнаю это в тот же миг. Давайте продемонстрирую, – он повернулся к Гарсии. – Задумай трехзначное число.
Гарсия замялся.
– Живо! – потребовал Холл.
Медик сделал, как приказано, хотя и думал, что наверняка имеет дело с умалишенным.
– Шестьсот семьдесят три, – объявил Холл, и глаза фельдшера изумленно распахнулись. – Задумай другое.
Гарсия выполнил.
– Двести восемьдесят девять, – моментально сообщил Холл, и тут уж не требовалось умения читать мысли, чтобы по выражению лица Гарсии понять, что ошибки снова не было.
Холл быстро повторил ту же демонстрацию с Козаковски.
– Слушайте, я могу проделывать это весь день, но пора бы вам уже помочь этой бедной женщине.
«Прямо как дерьмо из “Сумеречной зоны”» [5] , – подумал Козаковски. – Чё за фигня?»
– Это не «Сумеречная зона», – отрезал Холл. – Это реалити-шоу. А теперь поторопись. И помни: я мгновенно узнаю, когда ты хотя бы подумаешь что-нибудь предпринять.
5
«Сумеречная зона» – популярный телесериал о необъяснимых и сверхъестественных явлениях, выходивший с 1959 г. В последний раз возобновлялся в 2002 г.
Кивнув, Козаковски вышел из номера, бормоча что-то под нос. Холл прочел у него в уме, что тот ошеломлен до крайности и изо всех сил старается не допустить даже нелояльной мысли, не то что действия.
А Гектор Гарсия склонился, чтобы заняться делом под присмотром Холла.
– Этой женщине повезло, – сказал он, закончив осмотр. – Пуля прошла навылет через внутреннюю часть бедра. Не задела ничего важного вроде кости или, что важнее, бедренной артерии. А вы хорошо перевязали рану. Я могу зашить ее полудюжиной швов и распылить пену для ускоренного свертывания. Как только я перевяжу ее и вколю лактат Рингера и антибиотики, оглянуться не успеете, как она будет словно огурчик.