Око Сатаны
Шрифт:
Вскоре в камеру принесли водку и героин, после чего о словах бывшего милиционера быстро забыли. Один лишь Ветер, который пил меньше всех, а к наркотикам и вовсе не прикасался, продолжал размышлять о странном поведении «опущенного» сатаниста. «Дыма без огня не бывает», — думал он. — «Как бы все это чем дурным не закончилось».
Глава 14
Совет
В патриаршей резиденции было в то утро многолюдно, как никогда. По периметру двора дежурила усиленная охрана, а в гостиной, за широким столом сидели члены наскоро собранного совета. Сам Патриарх, иерей Макарий, прочие священники, принимавшие участие во вчерашней обороне Большого театра, и еще несколько высокопоставленных иерархов Русской Православной Церкви. Напротив них расположились люди Ордена: магистр Ярополк Логвинов, его ближайший помощник Олег Баранов по прозвищу Бультерьер, известный литературный критик Аркадий Гольдштейн, и еще несколько человек, которых Церковь еще вчера считала своими злейшими врагами. На столе стояли подносы с пасхальными яствами — куличами и яичками, а также четыре больших кувшина с чистой водой. Маги не соблюдали поста, да и не были обязаны, но, проявив солидарность со своими новообретенными союзниками, тоже предпочли обойтись тем, что предложил хозяин дома.
Но общая атмосфера была достаточно напряженной. Хоть первосвященник и магистр еще вчера все решили промеж собой, прочие участники собрания покамест смотрели друг на друга настороженно. Им еще только предстояло свыкнуться с мыслью, что Церковь и Орден отныне идут рука об руку.
Все молчали. Но, когда это стало уже выглядеть нелепым, тишину нарушил Патриарх.
— Итак… — владыка ненадолго замялся, подбирая нужное слово. Он мог сказать, например, «друзья» или «братья», но понимал — рановато пока записывать людей, сидевших напротив, в любую из этих категорий. Сам-то он понимал теперь, что Орден вовсе не является злокозненной враждебной организацией, но вот остальные священники — они еще даже не начали, а возможно и не хотели этого понимать. В конце концов, Патриарх был вынужден остановиться на архаичном для нынешнего времени слове «товарищи».
— Итак, товарищи, — сказал он, — мы собрались здесь, чтобы обсудить чрезвычайную ситуацию, в которой оказалась наша многострадальная Родина.
Слова «чрезвычайная ситуация», конечно, звучали просто смешно по отношению к тому, что случилось минувшей ночью. Нападение на Большой театр и гибель его прекрасного здания были еще только вершиной айсберга. Владыка сам стал свидетелем тому, во что было невозможно поверить. По московским улицам свободно разгуливали самые настоящие порождения Ада, без всяких двояких смыслов. Настоящие демоны…
— Для тех из вас, кого удивляет присутствие здесь людей, не относящихся к Дому Господню, — будучи предельно мягок в формулировках, Патриарх обращался сейчас в первую очередь к своим приближенным, среди которых только один иерей Макарий успел узнать от него всю правду. — Как вчера выяснилось, эзотерический Орден Ярополка Логвинова вовсе не является той злой силой, которую мы видели в нем так долго.
Священники и монахи удивленно переглянулись, о чем-то перешепнулись между собой.
— Мы здесь никого не допрашиваем и даже не ведем переговоры, — продолжил развивать свою мысль Патриарх. — Мы, можно сказать, уже заключили союз и теперь говорим о том, какими будут наши совместные действия.
Изумление отразилось на лицах церковников. Какой может быть союз с нечестивым колдуном, который, скорее всего, является одним из тех, кто посеял на Руси богомерзкую смуту?!
— Да-да, союз, — жестко пресек возможные кривотолки Патриарх. — Он был заключен высшими иерархами обеих сторон — то есть, мной и магистром Ордена Ярополком Логвиновым.
— Но… в чем же суть дела? — воспользовавшись паузой, вопросил один из воинов Церкви, отец Михаил. — Что заставило вас, владыка, заключить такое соглашение? И зачем?
— Сейчас объясню, — кивнул Патриарх. — Андрей, включи, пожалуйста, телевизор, — сказал он застывшему у дверей охраннику.
Верзила подошел к комоду, на котором стоял телевизор марки «Рубин», и нажал на кнопку.
— Вчера эти подлые нелюди устроили в столице настоящий Армагеддон! Они пытались убить меня! Они лишили Россию Большого театра, слава которого гремела по всему миру! Они едва не убили Патриарха Русской Православной Церкви и великого актера Сергея Керзубова! Я ни к чему не призываю вас сейчас, не агитирую. Я просто хочу спросить: сколько еще будете вы терпеть этот дьявольский беспредел?! — раздалось с экрана. Лица нескольких священников озарились яркими улыбками. Но лишь досадливо вздыхал иерей Макарий, и мрачен был Патриарх. Но бегали желваки по щекам Олега Баранова, и исподлобья глядел в экран седовласый Ярополк Логвинов.
— Геннадий Райшмановский, — медленно, почти по слогам, произнес Патриарх. — Как стало доподлинно известно вчера, именно этот человек является лидером сатанинской секты, которой мы противостоим вот уже десять лет…
— Владыка, но этого не может быть! — воскликнул брат Владимир. Прочие священники также были очень удивлены. — Ведь Райшмановский — именно тот, кто всегда хотел остановить сатанистов! Он не может быть одним из них!
— В мировой истории так бывало не раз, — устало молвил Патриарх. — Хитрецы и интриганы во все века организовывали преступления, чтобы потом, якобы предотвратив их, подняться вверх по карьерной лестнице. Вспомните Лаврентия Берия и спланированные им покушения на Сталина, от которых Берия же потом и спас вождя. Но наш пострел переплюнул даже его. Ярополк Владиславович, расскажите, пожалуйста, моим братьям то, что вам известно о Геннадии Райшмановском.
Охранник Андрей выключил телевизор. Магистр Ордена поднялся со своего места и, опершись на трость, принялся говорить…
После его рассказа люди Церкви уже по-другому смотрели в глаза сидящим напротив. Им стало ясно — пусть сегодняшние гости патриаршей резиденции и движутся к своей цели иными, более рискованными путями — все же, идут они к той же самой Истине, которую ежедневно провозглашает батюшка перед алтарем. И не имеют ничего общего с той мерзкой дьявольской силой, которой, как выяснилось, верховодил самый перспективный кандидат в Президенты…
— Итак, полагаю, первый шаг нами уже сделан, — промолвил Патриарх через несколько минут после того, как Логвинов закончил говорить. — Теперь мы действуем сообща, и, я надеюсь, идеологические разногласия между нашими организациями не помешают этому в дальнейшем. Осталось решить — что и как мы будем делать? Как нам спасти Россию от скверны, и… — голос владыки дрогнул, — не поздно ли еще это сделать.
— Но ведь сегодня день выборов, — задумчиво произнес отец Никанор. — Уже сейчас Райшмановский стремительно приближается к президентскому креслу. Страшно подумать, но… возможно, что действительно поздно.
— Мы должны сорвать выборы! — решительно произнес Бультерьер.
Его слова нашли поддержку у нескольких воинов Церкви — из тех, что помоложе, да погорячее.
— Правильно! — воскликнул брат Владимир. — Только так мы сможем остановить нечестивцев.
— Так только кажется, — печально молвил Патриарх. — Мы обсуждали этот вариант с магистром. Если напасть на Райшмановского сейчас, когда он находится на пике популярности, мы никогда не сможем доказать народу, что правы. Именно нас растерзают, объявив пособниками сатанистов. Печально, но это факт. Жду более конструктивных предложений.