Око Сатаны
Шрифт:
— Главное, чтобы возведению памятника не помешали истинные враги всякой справедливости, — вкрадчиво произнес Ярополк Логвинов.
— Кого вы имеете в виду? — поинтересовалась Дарья.
— Конечно же, сатанистов!
В студии воцарилась тишина.
— Позвольте, но ведь как все мы прекрасно знаем, Россия полностью очищена от сатанистов, — сказала вслед за этим Лимановская. — Они либо уничтожены, либо сидят по тюрьмам.
— К сожалению, это не совсем так, — улыбка исчезла с лица Патриарха. — Как нам удалось выяснить, сатанинская секта продолжает действовать на всей территории России. Усилия нашего Президента не пропали даром — вы больше не увидите бесчинств на городских улицах, насильники больше не врываются в дома и квартиры. Но, увы, государству не удалось выявить и обезвредить их всех. Мы — Церковь — провели собственное расследование, в ходе которого было установлено, что дьяволопоклонники продолжают тайно приносить в жертву своему кровавому идолу русских детей. Более того — нам удалось захватить одного из влиятельных сатанистов, и как только он будет тщательно допрошен, мы предадим полученную информацию гласности.
— Это же сенсация! — всплеснув руками, потрясенно воскликнула Лимановская. А приникшего к экрану Президента прошиб холодный пот. Теперь понятно, куда запропастилась группа Харракса, а также и то, почему старикашка чувствует себя в эфире столь уверенно. Ясно, почему Церковь, зная правду, не пыталась ничего предпринять. Патриарх понимал, что, как бы он ни старался, с какой бы силой ни стучал посохом по полу храма Христа Спасителя, ему не удастся поколебать репутацию Геннадия Райшмановского — спасителя России, которого самого впору заживо причислять к лику святых. Но теперь, имея в распоряжении такого свидетеля как Харракс, владыка сможет предъявить железные доказательства того, что Президент на деле и есть главный сатанист!
Или, все-таки, не сможет?
— Пора кончать с этим, — пробормотал Райшмановский и щелкнул пальцами.
— Во имя Сатаны! — истерично завизжала вдруг Дарья Лимановская. Выхватив из-под юбки сверкающий кинжал, она запрыгнула на стол и, занеся руку для удара, бросилась к Патриарху. Ярополк Логвинов, вскочив, заслонил владыку собой и выставил на пути обезумевшей теледивы растопыренную ладонь, которая вдруг начала светиться зеленым. Но телезрители уже не увидели этого. Камеры, транслировавшие происходящее в студии, все, как одна, внезапно перестали работать. Несколько секунд экраны телевизоров в домах у всех, кто смотрел этим вечером политическое ток-шоу Дарьи Лимановской, пестрели серыми сполохами. Потом начался рекламный блок.
Геннадий Райшмановский в ярости вскочил с дивана, схватил недопитую бутылку с коньяком и изо всех сил грохнул ее об пол. Брызнули во все стороны осколки стекла и янтарные капли. Президенту было очень важно знать — чем закончилось происшествие в студии. Но не менее важным было предотвратить обещанный Патриархом допрос Харракса. Ведь даже если сам первосвященник и погиб, он наверняка не был единственным, кто посвящен в это дело. А учитывая факт присутствия в раскладе Ярополка Логвинова, ситуация могла в любой момент принять критический оборот.
Взгляд Президента упал на «вертушку», связывавшую его кабинет с Преисподней. Редко, очень редко Геннадий позволял себе набирать страшный номер из девяти шестёрок. Но сейчас, похоже, настал как раз такой момент, когда без этого не обойтись. На ватных ногах Райшмановский приблизился к столу и снял черную блестящую трубку…
Глава 26
Харракс, потупив взор, сидел на деревянной скамье, в окружении бетонных стен. Правая рука сатаниста была прикована к стене толстой заговоренной цепью. Борачева заточили в подвале, специально оборудованном для подобных целей. Ему принесли поесть и попить, но сразу предупредили, что всякие попытки побега бесполезны, а разговаривать с ним станут только в том случае, если пленник изъявит желание поделиться кое-какой информацией. Разумеется, речь шла о секретах дьявольской империи Райшмановского. Ведь сокровенные тайны самого Алексея Борачева никому и даром не были не нужны.
А главным секретом этого человека являлось то, что внутренне он уже давно был готов совершить предательство, и до сих пор не сделал этого только по двум причинам. Во-первых, Харракс еще не оценил степень опасности, которая начнет грозить ему после того, как об отступничестве узнает Райшмановский. А во-вторых… все на свете имеет свою цену, и предательство — одна из тех вещей, стоимость которой, прежде чем выставлять себя на торги, следует продумывать особо тщательно.
Харракс быстро сообразил, что люди, захватившие его, не склонны к насилию. А стало быть, его не будут ни убивать, ни мучить. Борачев не знал, что это за люди, но с ними был Патриарх и другие священники. Церковники, конечно, существа коварные, но в одном им отказать нельзя — в безграничном человеколюбии. В схватке церковный спецназ, конечно, порешит врага — но захватив в плен, будет соблюдать имеющиеся на данный счет законы. Даже если о факте пленения больше никто не знает.
Так что, если эти ребята связаны с РПЦ, за свою жизнь, а также за сохранность своих ногтей, ушей и кое-чего еще можно не переживать. В самом крайнем случае, применят какие-нибудь сверхспособности, чтоб вытянуть из него всю подноготную. Так что, думать надо быстрее. Вряд ли они станут долго ждать, пока он созреет для исповеди. К тому же, это ведь уже произошло, и теперь главное — самому все не запороть…
В девяностые годы, когда ему впервые предложил сотрудничество нынешний Президент, Харракс имел славу самого известного сатаниста России. Он, ничуть не скрываясь, давал интервью падким на острые темы журналистам центральных телеканалов и желтых газет. Собирал на семинары неформальную молодежь и пропагандировал сатанизм при помощи Интернета. Борачев был скорее светским персонажем, маргинальным шутом, нежели зловещим сектантом с злодейскими замыслами.
Все изменилось, когда он стал сотрудничать с Райшмановским. То, что осуществлял в России Геннадий Алексеевич не особо нравилось Харраксу, но Борачев слишком поздно понял, во что вляпался. А когда понял — обратной дороги не было.
Теперь он был уже, что называется, «замазан» по самое «не могу». Кровь на руках, участие в финансовых махинациях, групповых изнасилованиях и поджогах церквей. А он ведь даже представить себе не мог, что будет заниматься всем этим, когда сочинял свои первые трактаты по теории сатанизма.
Разве об этом мечталось ему тогда? Нет — Владимир Борачев строил совершенно иные планы. Он хотел, заработав денег на своей скандальной популярности, эмигрировать в Европу. Приобрести особняк на берегу озера где-нибудь в старой доброй Англии и зажить там тихой спокойной жизнью простого обывателя.
Но кровавый марафон, в который он ввязался, начав сотрудничать с Райшмановским, лишил его всякой возможности осуществить эти мечты. Ведь в случае реализации планов Геннадия Алексеевича Ад должен был раскинуться по всей Земле. В итоге на ней просто не осталось бы места, где можно спокойно отдохнуть и расслабиться, подумав о высоком. Да, при этом Харракс остался бы одним из членов избранного меньшинства, одним из надсмотрщиков над легионами рабов. Но… вместе с тем, сам он тоже был бы рабом, пусть и менее бесправным. Одним из живущих в вечном страхе слуг дьявола.
А Владимиру Борачеву до смерти надоело быть слугой за десять с лишним лет, проведенных на побегушках у Райшмановского.
Так что, эти странные люди, что захватили его в плен, на самом деле сослужили Харраксу довольно добрую службу. Они подарили ему чудесный шанс, возможность начать все сначала и попытаться, все-таки, зажить так, как ему того хотелось.
«Так что, наверное, я сегодня же все им расскажу», — решил, в конце концов, Борачев. — А то ведь с этим безумцем я скатился на самое дно жизни».