Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы
Шрифт:
...Под утро, когда участники похода наконец решили немного поспать, Валюженич отозвал Чифа в сторонку.
– Джон, я хотел спросить... Как ты открыл дверь?
Косухин на мгновение растерялся, но затем решил сказать правду. Выслушав его, археолог кивнул:
– Я что-то такое и подозревал. Знаешь, мне показалось, что ты даже погрузил руку в камень...
– Тебе не показалось. Я с Тускулы, дядя Тэд...
Чиф вспомнил беседу с Беном и его сестрицей, сосредоточился и заставил лежавшую рядом кружку приподняться на полметра над землей. Валюженич протер глаза.
– А... Ну да... с Тускулы... А летать вы не умеете?
– Еще нет...
Кружка с глухим стуком упала на землю. Валюженич вздохнул и начал тереть лоб.
– Только... Дядя Тэд, ты никому не рассказывай...
– Никому, – тут же согласился американец. – Знаешь, Джон, никак не привыкну. Ты, сын Стива – инопланетянин...
Слово, сказанное в шутку, внезапно расстроило. Обижаться нечего, он, Джон Косухин – действительно самый настоящий инопланетянин. И хорошо еще, если его необычные возможности связаны с Тускулой. На кого же рассчитан «замок» каменной двери? Вспомнилась поэма, о которой говорил фольклорист. Пачанг, небесный город, готов впустить духа-цха, а не человека. Господин Чжао приложил руку к Зеркалу, но ничего не случилось. А что будет, если...
Наутро Лю Вэйцзян отвел отряд ближе к городу, спрятав людей между сгоревших домов на окраине. Часовые с тревогой поглядывали на небо, но ничто не нарушало спокойствия. Валюженич и его китайский коллега, сопровождаемые двумя разведчиками, взяли необходимую аппаратуру и направились во дворец.
Между тем, командир Лю был очень занят. Тех, кто не стоял в карауле и не помогал ученым, он направил в степь. Разведчики возвращались по одному, докладывая об увиденном. Товарищ Лю заносил данные на карту, кивал и все крепче задумывался. Наконец, решившись, он обратился к Косухину.
– Товарищ Хо, можно с вами посоветоваться?
Чиф кивнул и подошел ближе к карте.
– Допустим, противник бомбил Пачанг, те нанесли ответный удар. Но куда же исчезла армия? Неужели превратилась в пепел?
– А если так? – осторожно предположил Косухин. – Если здесь применено какое-то неизвестное нам оружие?
– Бомба неимоверной силы, – задумчиво проговорил молодой командир. – Я тоже так думал, товарищ Хо. Но как объяснить, что уцелели руины?
Ответить было нечего.
– Бойцы увидели кое-что любопытное. Как вы считаете, товарищ Хо, при подобном взрыве должна быть сильная ударная волна?
– Еще бы! – Чиф вспомнил вспышку, озарившую небо. – Здесь все должно было стереть в порошок!
– Но не стерло...
– Зонтик над Пачангом? – невольно усмехнулся Косухин.
– Да, очень похоже! – сравнение явно понравилось разведчику. – Пусть так... Но все, что рядом, должно быть уничтожено! Зона поражения – более двадцати километров, она тянется до самых гор. Так ведь? Но в километре отсюда уцелели деревья. Обуглились, обгорели, но до сих пор стоят! А вот это уже необъяснимо...
Чиф не знал, что и сказать. Взрыв такой силы должен уничтожить все, даже бетонные укрепления, даже танковую броню. А тут – деревья! Разве что...
– Это был не взрыв, товарищ Лю! Это что-то, напоминающее... стену огня! Эпицентр был в Пачанге, пламя пошло во все стороны, но ударной волны не было!
– Поэтому устояли деревья, превратившись в уголь... – медленно проговорил Лю. – А город уцелел потому, что пламенем управляли, оно двигалось лишь в одном направлении... По-моему, это еще более невероятно, чем сказки про Сун Укуна!..
Спорить не приходилось. Армия, преодолевшая горы, взорвавшая завал в ущелье, бросившая на Пачанг все, включая современную авиацию, превратилась в серый пепел. Да, Агасфер не всемогущ. Есть кто-то иной, способный его остановить. Но город пуст, спросить некого...
Ближе к вечеру Чиф решил навестить дворец. Так кипела работа. Двое бойцов под присмотром Валюженича устанавливали освещение для съемки фрески.
– Мы уже сфотографировали надпись, – сообщил археолог. – Мистер Арцеулов останется доволен. Жаль, если фреска не получится, света все-таки маловато. Я, правда, кое-что зарисовал...
– Дядя Тэд, а... Зеркало? – решился Чиф. – Вы его смотрели?
– Угу, – кивнул американец. – Тут у нас с господином Чжао вышли разногласия...
«Неужели?» – хотел спросить Косухин, но сдержался.
– Мне кажется, что это все же не Зеркало Пачанга. Слишком просто оно выглядит, ни надписей, ни украшений. В средневековье любые священные артефакты оформляли очень пышно...
– Совершенно верно, коллега! – господин Чжао наставительно поднял палец вверх. – В средневековье! Зеркало старше, поэтому никто не решился украшать или как-то обрабатывать его. Это же реликвия!
Валюженич пожал плечами, нисколько не убежденный.
– А это... Зеркало... Оно как-то действует? – поинтересовался Косухин. В ответ раздался дружный хохот – на этот раз ученые оказались вполне солидарны.
– Это обычный камень, – отсмеявшись, пояснил дядя Тэд. – Довольно редкий в этих местах, но встречающийся в Индии. Оттуда его, похоже, и привезли.
– А след руки? – не выдержал Чиф. – Он похож на тот, что на входной двери...
– Совершенно верно, – кивнул господин Чжао. – Но, если вы заметили, господин Хо, на Зеркале имеются лишь следы кончиков пальцев. В этом есть смысл. След ладони на двери – настоящий замок, а на зеркале – символический. Монахи поясняют его так: человек может коснуться тайны лишь кончиками пальцев, полностью она недоступна...
– Но мы проверили, – подхватил археолог. – Я держал свою руку ровно три минуты, господин Чжао – все пять...
– Четыре с половиной, – поправил фольклорист. – Исключительно для очистки совести. И вообще, Зеркало Пачанга даже в мифах не открывается грешным людям. Впрочем, если вы, господин Хо, желаете лично попытаться...
Чиф не стал спорить. Подождав, покуда Валюженич вновь займется своей нелегкой работой, он незаметно отошел в дальний угол и стал у черного камня. Всем в подземелье было теперь не до него. Археолог расставлял аппаратуру, бойцы двигали фонари, а господин Чжао сварливым голосом подавал советы. Убедившись, что на него не смотрят, Косухин провел рукой по гладкой поверхности Зеркала, нащупал углубления и быстро приложил ладонь. Ничего не случилось, камень оставался темным и немым. Косухин, облегченно вздохнув, уже хотел убрать руку, как внезапно почувствовал тепло. Камень нагрелся, в кончики пальцев, казалось, вонзились сотни маленьких иголок. Боли не было, напротив, Чиф ощутил прилив бодрости и силы. И тут из-под пальцев начали медленно проступать небольшие синие пятнышки...