Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Вы гэгхэн, – не особо уверенно ответил Асх. – По традиции, каждое ваше слово – закон...
– Значит, елы, закон? Ну так вот что! Прежде чем пятилетку разрабатывать начнем, я... Как это правильно будет? Указываю?
– Повелеваю, – без тени насмешки подсказал Вар.
– Повелеваю... – Фрол помолчал. – Все дхары: серые, белые и черные – с этого дня становятся равными. Никаких там, елы, традиций! Понятно? И чтобы никто не смел называть другого «чугом»!..
– Воля ваша, гэгхэн, – пожал плечами Асх, – я сам за демократию, даже пострадал при застое... Но как отреагирует на это эмиграция? Мы нарушим старый закон...
– Закон? – удивился Фроат. – А я его, елы, отменяю. Теперь ясно?
Все, кроме Сержа, выглядели несколько озабоченными. Рыжий, напротив, весь сиял.
– Дальше, – продолжал Фрол. – Все оружие, что есть в лесу, сдать на хранение эд-эрху Вару и без разрешения никому не выдавать. Это тоже, елы, понятно?
Все вновь не стали спорить, но Серж был на этот раз явно расстроен.
– Ну, а теперь давай, эд-эрх Асх, – предложил Фрол, – чего там у тебя в пятилетнем плане?
Шендерович вновь встал, правда, на этот раз записная книжка осталась невостребованной.
– Вчера на Собрании, – начал он, – было принято решение о немедленном восстановлении Дхори Арха. Я, правда, предлагал начать с выдвижения политических требований оккупационным властям, но воля, так сказать, народа...
– Дхори Арх... – Фроату вспомнились слова Варфоломея Кирилловича. – Ну, если решили... А насчет политических требований ты, эд-эрх Асх, не спеши, а то, знаешь, революция – революцией...
– Конечно, конечно, – подтвердил Шендерович не без грусти, – тактика политической борьбы, понимаю. Восстановление Дхори Арха станет символом. А через некоторое время... У меня уже разработан подробный план. Прежде всего мы должны организовать необходимое информационное обеспечение. Начать следует с западных средств массовой информации...
– Постой-ка, – прервал его Фрол, – как там по закону? Я могу закрыть Совет? Ну, елы, прервать заседание?
– Да, – несколько растерялся Асх, – конечно, гэгхэн.
– Ну так вот. Заседать пока не будем, успеем еще. А сейчас я хочу поговорить с эд-эрх Варом и эд-эрх Асхом...
Через минуту в комнате остались только Фрол, хозяин дома и Шендерович.
– Вот что, мужики, – помолчав немного, заговорил дхар, – вы тут теперь главные. Ты, Александр, к тому же, человек ученый. Хочу вам рассказать...
И он, стараясь говорить как можно понятнее и яснее, поведал о предсказании Варфоломея Кирилловича. Фролу было неловко, он был уверен, что видавший жизнь Вар и начитавшийся книг Шендерович попросту посмеются. Однако его выслушали очень внимательно.
– Гэгхэн... Фрол Афанасьевич... – задумался Асх. – Знаете, я атеист, даже в приметы, честно говоря, не верю. Но к этому предупреждению следует отнестись серьезно. Если вам грозит опасность, мы сможем обеспечить охрану...
– Погоди, – прервал его Вар, – мы тут не советчики, Фроат, решать тебе. Но ты знаешь, без Дхори Арха дхарский никогда не воскреснет...
– Дхори Арх – символ, – вставил Шендерович.
– Нет, – покачал головой Вар. – Дхори Арх не только символ. Он – наша сила. Дхори Арх спасал дхаров в самые страшные дни, но только гэгхэн властен над ним, и только потомок Фроата сумеет его восстановить. Конечно, Александр прав, мы будем тебя охранять, но решать все равно тебе. Понимаешь, Фроат, без тебя мы останемся маленькой горсткой беглецов, даже если мосхоты... русские позволят нам выйти из леса. Что мы сможем сделать? Восстановить несколько деревень на старых пепелищах? Дхары не станут нас слушать, если не поверят, что эннор-гэгхэн с нами и Сердце дхаров снова бьется...
Фрол молчал, понимая, что старый Вар прав.
– Ты думаешь, Фроат, достоин ли ты такого титула, имеешь ли право разделить давнюю славы наших князей? На твоем месте я бы тоже сомневался. Но узнать об этом можно только одним путем. Высокое Небо рассудило, так, что от тебя, а не от другого, зависит судьба народа.
– Значит, решили, – Фрол резко выдохнул воздух и встал, – завтра сходим на разведку, поглядим, чего там нужно. Я все-таки, елы, строитель, как-нибудь уж...
– Да все в порядке будет, Фрол Афанасьевич! – загорячился Асх. – У нас же все есть! Инструменты, взрывчатка, даже грузовик. Мы же готовились...
Ладонь Вара предостерегающе легла на его плечо, и новый кна-гэгхэн послушно умолк.
Весь следующий день Фроат бродил по лесу, не обращая внимания на суету в поселке. Серж пригнал откуда-то новенький военный грузовик с сорванными номерами, остальные готовили инструменты, Вар, запершись в доме, изучал какие-то древние рукописи. Фрола же беспокоило совсем иное. Он понимал, что поставить на место камни древнего святилища будет несложно, но от него ждали не только этого. Гэгхэн должен вызвать древнюю силу, таившуюся в Дхори Архе. И не просто вызвать, но и сокрушить легендарного Сумх-гэгхэна, от которого Фрола отделяли почти пять столетий. Но чтобы лишить князя Семена смертоносных «молний», следовало прервать работу Первого канала в Институте Тернема. А для этого существовал лишь один способ – уничтожить скантр, тот самый, что светил живым пламенем в глубине катакомб. Как говорил Келюс, обрубить щупальце. Очевидно, у хозяев скантра нет в запасе такого же устройства, поэтому таинственное Око Силы потеряет связь со Столицей на месяцы, а то и на годы. Правда, оставался еще какой-то Филиал в Крыму...
Фрол слыхал от деда, что дхарские князья с помощью Теплого Камня сокрушали самых могучих врагов, но что могли сделать два кольца каменных глыб? Дхар вспомнил Варфоломея Кирилловича, как-то называвшего его мудрым, и горько усмехнулся. Келюс на его месте обязательно что-нибудь бы сообразил, даже шкодливый Мик, учившийся в Бауманке, разобрался бы быстрее!
Фрол долго стоял у громадной глыбы на поляне, но черный камень был холоден и мертв. Если бы не странный знак, он ничем не отличался бы от обыкновенных валунов, которые в незапамятные годы занес в северные леса наступавший от берегов холодного океана ледник.
Вечером Фроат вернулся в лагерь и первым делом зашел к старому Вару, поделившись с ним своими сомнениями. Тот, ничуть не удившись, положил на стол потемневший от времени свиток. Дхар взял его в руки и невольно удивился: это оказалась не бумага и даже не береста, а толстый пергамент, на котором выцветшими за долгие годы чернилами был нарисован какой-то план, издалека напоминающий неровное колесо. Фрол всмотрелся и понял – неведомый ему чертежник изобразил два круга камней, внутри которых находился еще один, синий.