Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
Фрол представил, как он стоит возле Синего Камня с древним мечом в руке и в который раз почувствовал себя самозванцем. Конечно, можно отказаться. Его считают гэгхэном, а гэгхэн вправе поступить по-своему. Ведь Фрол не собирался никем править, а тем более творить чудеса! Вот уж точно, шаман с бубном!
– Ну хоть бы посоветовал кто! – с отчаянием вздохнул Фроат. – Ну, чего, елы, делать?
– Не бойся, воин Фроат, – почудился ему знакомый голос. Дхар даже обернулся, но вокруг было пусто.
– Эх, Варфоломей Кирилыч! – Фрол вновь оглянулся, словно надеясь увидеть старика где-нибудь рядом. – Не бояться! А если ничего не умеешь, не знаешь, а тебя, елы, чуть ли не пророком считают?
– Не бойся, – вновь донесся до него голос старика, – не бойся, князь Фрол!..
Фроат только вздохнул. Князь! Вот уж почудилось!
Между тем, начинало темнеть. Над разрушенными бараками смутно светились еле заметные лучи прожекторов, над дальним лесом поднималась луна, по земле полз вечерний холод. Фрол почувствовал, что замерз. Он встал, отряхнул прилипшие к рубашке иголки, посмотрел на часы и побрел обратно.
У Дхори Арха кипела работа. Из леса вернулся старый Вар и отдавал последние распоряжения. Дхары раскладывали большой костер, на высоком дереве, выросшем неподалеку от временного лагеря, была повешена большая лошадиная шкура, еще одна лежала с другой стороны лагеря на нескольких специально принесенных камнях. Фрол хотел расспросить Вара о смысле этих жутковатых приготовлений, но затем решил ни во что не вмешиваться.
Старик подошел к нему сам и протянул какой-то тяжелый сверток. Фрол, уже ничему не удивляясь, развернул его и обнаружил нечто тяжелое, тихо звенящая стальными кольцами. Кольчуга... Вар пояснил, что таков обычай – гэгхэны всегда надевали доспех перед тем, как идти к Дхори Арху. Тут уж дхар не выдержал и запротестовал, не желая самому себе казаться пугалом. Меч – еще ладно...
Когда солнце опустилось за горы, в небо взлетели языки пламени – это разгорался костер. Фрол вновь взглянул на часы и понял, что времен для размышлений уже не осталось – близилась полночь.
Глава 11. Черный меч
Возле костра собрались почти все, кто жил в дхарском лесу. Фрол заметил черные платки женщин и даже несколько притихших детей, жмущихся поближе к родителям. Издалека то и дело доносился собачий лай – лагерь призраков, залитый белым светом прожекторов, жил своей страшной непонятной жизнью. И над всем этим светила огромная, неправдоподобно яркая Луна.
– Пора, – тихо сказал Вар. Фрол кивнул и оглянулся, понимая, что отступать поздно. Дхары смотрели на него, молча, в спокойном ожидании, в тишине слышался лишь треск сгоравших в огне сучьев. Вар поднял руку. Молчаливый насупленный Лхаст, поклонившись, подал Фроату Черный меч. Его ножны уже успели приторочить к широкому офицерскому ремню. Фрол застегнул пряжку и, чуть подумав, поклонился. Над толпой пронеслось: «Эннах, гэгхэн!» – и все вновь стихло. Дхар вздохнул и не спеша направился через внешнее кольцо, мимо гранитных глыб, к центру Дхори Арха. За спиной осталось второе кольцо из черных базальтов, Фрол оказался в центральном круге. Сзади послышался негромкий шум – дхары шли за ним, чтобы согласно обычаю занять место между гранитным и базальтовым глыбами.
В центре, на возвышении из небольших, наскоро пригнанных серых камней стоял Ирга-Арх. В лунном свете он вновь показался не синим, а черным, таким же, как глыба базальта. Фроат поднялся на каменное возвышение и взглянул на часы. До полуночи оставалось две минуты. Лунный свет заливал Дхори Арх, дхары, стоявшие за базальтовым кольцом, походили на черные тени. Фроат взглянул на равнодушную бесстрастную Луну, прикинул, не перекреститься ли на всякий случай, но раздумал и вложил левую руку в углубление Ирга-Арха.
В первый миг он ничего не почувствовал, только свет Луны стал как будто ярче и плотнее, проникая жгучим холодным огнем даже через кожу. Фроат успел подумать, что на этом все и кончится, но внезапно Ирга-Арх дрогнул. От неожиданности дхар едва не отдернул руку. Твердая холодная поверхность вибрировала, дрожала, становясь с каждой секундой теплее. Вспыхнул огонек, как будто под толстым слоем синего стекла, зажглась маленькая электрическая лампочка...
Синий Камень признал потомка гэгхэнов.
...Огонь внутри камня становился все заметнее, разливаясь вширь, словно под твердью пульсировала теплая светящаяся жидкость. Синие волны переливались, то и дело вспыхивая маленькими белыми искрами. Фроат вновь подумал, что уже видел нечто подобное – так переливалось живое пламя внутри Скантра Тернема. Теперь от камня шло ровное спокойное тепло, синее пятно ширилось, переливы живого огня завораживали, не давая оторвать взгляд.
Стоять было не очень удобно. Фроат попробовал, не отнимая руки, немного повернуться и внезапно замер – площадка у Синего Камня, еще минуту назад пустая, наполнилась людьми. Дхару почудилось, что лунный свет скользнул по неровной стали старинных доспехов, отразился от высоких островерхих шлемов. Те, что пришли, стояли молча, глядя прямо на Фроата. Он почему-то не удивился, лишь обратив внимание, что все остальные, собравшиеся за первым кольцом, тоже смотрят на него, не замечая нежданных гостей. Вероятно, их мог заметить только тот, чья рука лежала на поверхности Синего Камня. И Фроат вновь принял это, как должное.
– Эннах! – произнес он мысленно, надеясь, что его услышат.
– Энна, гэгхэн!
Гости подняли вверх руки в старинном дхарском приветствии.
Фроат хотел спросить кто пришел к нему, но так и не решился. Ближе всего к Синему Камню стоял высокий широкоплечий человек в сверкающей кольчуге, украшенной большим круглым зерцалом. На голове его был шлем, с плеч свисал плащ, из-под которого виднелись ножны длинного меча. Лицо гостя внезапно напомнило Фроату старые отцовские фотографии, только глаза незнакомца смотрели неулыбчиво и строго, да под подбородком виднелась небольшая светлая бородка.
– Эннах, – беззвучно шевельнул губами дхар. – Вы тут, поди главный?
Тот, кто был похож на отца внезапно улыбнулся:
– Нет, Урхотаг. Главный здесь ты, мы лишь пришли почтить эннор-гэгхэна. Когда-то я построил то, что ты возродил...
– Вы... Фроат Мхаг? – поразился Фрол. – Значит, все это правда? Тогда скажите, что мне нужно делать? Я ведь...
– Ты и сам все знаешь, Урхотаг!
Только сейчас Фрол вспомнил значение этого слова. «Урхотаг» – «Восстановитель».
– Мы, твои предки, гэгхэны народа дхарского, будем рядом. Час настал!