Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Они мертвы, – Фроат отвернулся. – Они уже получили свой ад...
Дхар быстро зашагал к горящему огнями лагерю. Почему-то подумалось, что Варфоломей Кириллович на его месте поступил бы именно так.
...Возле закрытых ворот по-прежнему стоял часовой. Фрол сочувственно кивнул парню, поглядел на ощетинившуюся «колючкой» ограду. Что и как говорить, дхар не имел ни малейшего понятия. Да и послушает ли его сила, приковавшая мертвецов к поруганной ими земле?
– Вот чего, – вздохнул Фрол. – Слушайте меня, мужики!
Он понял, что говорит еле слышно и хотел повторить, но вдруг почувствовал, что все вокруг смолкло. Тишина казалась звенящей, страшной.
– Меня зовут Фрол Афанасьевич Соломатин, – дхар повысил голос. – По-дхарски, значит, Фроат, сын Астфана, сейчас я у дхаров вроде как главный. Объяснять ничего не стану, сами давно, елы, поняли!
Над лагерем пронесся тяжелый вздох.
– С живыми вами я бы иначе поговорил. Чего мы, дхары, вам плохого, сделали, а? Только чего уж теперь!..
Тишина ответила негромким стоном, словно отозвалась земля, скрывшая в своей глубине непрощенные кости.
– Не судья я вам, мужики! – махнул рукой Фрол. – Пусть вас Бог судит! Так что идите с миром, а уж куда – сами увидите. Земля пухом!..
Несколько секунд стояла тишина, и вдруг над лагерем прогремел страшный, нечеловеческий крик, словно боль, накопившаяся за долгие годы рвалась наружу. Крик рос, заполняя все вокруг – и внезапно оборвался. В то же мгновение погас свет прожекторов, исчезли часовые на вышках. Мертвые руины окутала тьма...
Фрол постоял еще несколько минут, глядя на проступавшие в предрассветной тьме развалины лагеря, затем медленно побрел обратно и, вернувшись к костру, молча присел на траву.
– Я бы не прощал их, – старый Вар покачал головой. – Но, может, ты и прав, гэгхэн...
– И бог с ними, – перебил старика нетерпеливый Шендерович. – Фрол Афанасьевич, вся эта мистики, неприкаянные души... Несерьезно как-то! У нас много дел, завтра надо будет собрать Совет, я набросал тут план...
– Давай, – согласился дхар. – Хоть семилетний, елы. Только без меня, завтра ухожу...
– Как, Фрол Афанасьевич? – поразился Шендерович. – Но ведь... Но ведь мы только начали!
– Помолчи, – сурово прервал его старик, – не тебе спорить с волей эннор-гэгхэна! Но перед твоим отъездом, Фроат, нам все же надо будет о многом переговорить...
– Это да, – со вздохом согласился Фрол, – это можно.
Уехать на следующий день не удалось. Дел оказалось невпроворот, и, хотя Фрол пытался убедить соплеменников, что они справятся и сами, без него, пришлось задержаться. Он утвердил состав Совета, который должен управлять дхарами в его отсутствие. Старый Вар остался во главе тех, кто решил не уходить из лесу, остальными должен был руководить Асх. Фрол, опасаясь, что бывший борец за Русскую Идею, выйдя в большой мир, тут же наломает дров, запретил ему принимать важные решения без согласия Совета и ни в коем случае не идти на конфликт с властями.
На этом заботы не кончились. Дхары решили построить новое селение неподалеку от Дхори Арха, от Фрола же требовалось указать место, и он полдня потратил на поиски наилучшего участка, где бы поблизости находился источник воды и имелась земля, пригодная для огородов. Когда же такое место было найдено, Фролу предложили, по древнему обычаю, бросить первую лопату земли, но дхар, вспомнив многочисленные церемонии, виденные им по телевизору, представил себя со стороны и категорически отказался.
Смотрителем Дхори Арха Фрол назначил Лхаста, сына старого Вара, ему же передал на хранение Черный меч. Можно было уезжать, но заботы не кончились. Рыжий Серж категорически настаивал, чтобы Фролу выделили охрану или, по крайней мере, вооружили до зубов. Вар, отозвав Фрола в сторону, предложил взять с собой золото. Фрол от всего отказался, решив, что и то, и другое пригодится самим дхарам. Прощаясь, он пообещал вернуться через пару месяцев и на всякий случай оставил свой адрес, а также, немного подумав, адреса Келюса и Мика. Асх, уже вошедший во вкус своих новых обязанностей, заявил, что и сам собирается через месяц навестить Столицу, а на обратной дороге обязательно посетит ПГТ Дробь Шестнадцать.
Фролу не хотелось, чтобы проводы были долгими, поэтому он решил уйти на рассвете. Асх, Рох и Серж взялись проводить его до Якши. Перед расставанием старый Вар долго мялся, смотрел куда-то в сторону, а затем как-то неуверенно предложил Фролу остаться еще на какое-то время. Чувствуя, что старик что-то недоговаривает, дхар поинтересовался причиной, и тогда Вар нерешительно заметил, что видел странный сон, и лучше бы Фроату побыть еще неделю-другую с дхарами. Фрол вспомнил слова Варфоломея Кирилловича и заколебался, но затем вспомнил, что дома ждут родители, а в далекой Столице – Келюс, которому он так и не смог помочь. Поэтому дхар предпочел отшутиться, обещав старику быть осторожным и беречь себя.
До Якши доехали с ветерком, на военном «ЗИЛе». Правда, в километре от села машину остановили и загнали в лес, чтобы не отвечать на не очень удобные вопросы о ее происхождении. Появление Фрола в сопровождении высоких молчаливых бородачей произвело в Якше настоящую сенсацию. Участковый не на шутку встревожился, но, к счастью, у Асха уцелел его паспорт. Вид документа примирил безбородого со столь неожиданными гостями.
Разговор был долгий. Лейтенант то и дело начинал сетовать на трудности с паспортизацией, отсутствие бланков и бюрократию в райцентре. Но в конце концов удалось договориться, и участковый твердо обещал немедленно заняться легализацией дхаров, а также добиться разрешения на строительство их поселения у Дхори Арха. Напоследок он угостил всех чаем с брусникой и договорился с соседом, что тот подкинет Фрола на своей моторке до Вой-Вожа.
Через четыре дня Фрол уже подъезжал к дому. Дорога оказалась нелегкой, он с трудом доехал до Ухты, долго ждал поезда, успел наголодаться на грязном вокзале, и привычные впечатления быстро вытеснили странные дни, проведенные в дхарском лесу. Вся эта история стала казаться чем-то нереальным, будто Фролу приснился сказочный сон, в который не веришь, но запоминаешь на всю жизнь.
Дхар вышел на своей станции уже под вечер. До ПГТ было всего с десяток километров, но рейсового автобуса почему-то не оказалось, и он решил пройтись пешком через лес, благо дорога была известна с детства. Фрол спешил. Еще в Ухте он дал телеграмму, что возвращается, и теперь хотел побыстрее добраться домой. Он твердо решил пробыть с родителями не больше двух дней. Дхар торопился в Столицу. Он понимал, что не сможет излечить Келюса, но все равно надеялся, что его присутствие сможет хоть чем-нибудь помочь другу. Фрол не без тревоги подсчитывал время, прошедшее с их последней встречи, втайне надеясь, что сумеет разыскать Варфоломея Кирилловича и упросить его помочь.
Дхар то и дело вспоминал свой разговор со стариком, рассудив, что тот ошибся. Дхори Арх ничем не повредил потомку Гхела Храброго. За всю дорогу Фрол не заметил ничего подозрительного, а здесь, в двух шагах от дома, он и подавно никого не боялся. Дорога петляла между гигантских сосен, отбрасывавших длинные вечерние тени, дул прохладный ветерок, и внезапно Фрол почувствовал озноб. Он вновь посетовал на отсутствие свитера, но в ту же секунду понял, что ветер здесь ни при чем. Дхар нерешительно остановился, хотел было достать спрятанный в глубине рюкзака револьвер, но затем махнул рукой и пошел дальше, успокаивая себя тем, что в знакомых местах ничего угрожать не может. Но тревога не уходила, резко забилось сердце, холод становился все ощутимей. Внезапно впереди мелькнула черная тень, Дхар не успел даже остановиться и оглядеться, как тень скользнула снова, уже совсем рядом. На дорогу неторопливо вышла огромная черная собака. Фрол увидел жуткую, похожую на череп морду, горящие красным огнем глаза – и тут же вспомнил рассказ Келюса о Сиплом и его страшном псе.