Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы
Шрифт:
– Не придется. Я сирота. Был дед, но его убил Волков. Так что спите спокойно!
В двери постучали. В комнату заглянула уже знакомая Келюсу ушастая девица и позвала всех ужинать.
– Хорошо, – заключил Генерал, вставая. – Узнаю все, а потом позову тебя. Сам ничего не предпринимай. Это приказ... Ужинать будешь?
– Если пригласите, – пожал плечами Келюс, чувствуя, что и вправду проголодался.
– Пошли, интеллигент!
За ужином Генерал молчал, а Николаю пришлось отвечать на многочисленные вопросы его дочери. Ушастую девицу звали Стеллой, она училась в университете и увлекалась альпинизмом. Все это было сообщено Келюсу на одном дыхании, после чего у него поинтересовались планами на август. Николай, не ожидавший такого напора, растерянно поглядел на хозяина дома, но Генерал лишь рассмеялся, посоветовав Николаю каяться чистосердечно.
В тот вечер Келюс долго не мог уснуть, размышляя, правильно ли поступил. Было бы соблазнительно передать Генералу все материалы, но Николай решил не спешить и вначале разузнать о делах в Институте Тернема.
На следующий день он не пошел в библиотеку. Лунин уже узнал кое-что о горном рельефе Центральной Азии, а заодно о загадочном народе бхотов. Теперь слепая карта Объекта № 1 уже не казалась столь непонятной. Келюс сел на автобус и вскоре был в Теплом Стане. Он не знал, где точно находится Институт Тернема, но поселок был небольшим, и Николай быстро добрался до проходной. Глухой бетонный забор, высокие здания за оградой – все было так, как рассказывал Корф. Лунин присел на лавочку, где когда-то встретились барон и Сеня Прыжов, и стал наблюдать, время от времени убавляя свой сигаретный запас. Через проходную то и дело входили люди, один раз ворота отъехали в сторону, пропуская белую «волгу» со столичными номерами. Институт, казалось, жил своей обычной жизнью, и Николай уже собирался домой, но тут к остановке подошли несколько молодых людей. Услышав первые же слова их разговора, Келюс насторожился.
– Вздули мы вас! – удовлетворенно заявил кто-то.
– Это все Шаев, – возразили ему. – Нашел когда играть мизер!.. Ну, ничего, завтра устроим реванш! Все равно установка дала дуба.
– Во-первых, виноват не только я, а, во-вторых, раньше, чем через неделю не починят, – не согласился его собеседник, не иначе упомянутый Шаев.
– Через неделю? Ты хоть знаешь, что там полетело? Зря, что ли, эти козлы отсюда не вылазят!
Из какого учреждения прибыли упомянутые «козлы», было понятно без объяснений.
– Спохватились, – буркнул кто-то. – Поздно пить боржоми, когда печень отпала! Оба Канала полетели, главной установке – хана. За десять лет не починят.
– Чего там, – возразил проштрафившийся Шаев, – в прошлом году тоже кричали, что хана, а через месяц заработала. Ну, подключат резервную систему...
– Скантру хана, болван! – тут же осадили оптимиста. – Резервная система, сам знаешь, – ее даже на главную установку не хватит, а Каналы можешь уже списать, им ввек не заработать!..
– Тише, идиоты! – вмешался серьезный голос. – Доболтаетесь! Про подписку забыли?
– А иди ты, – отреагировал кто-то. – Подписка!... Завтра же по Би-би-си все услышим.
Тут подкатил автобус, и разговорчивая компания отбыла, оставив Келюса одного. Николай вынул очередную сигарету и задумался. Смысл услышанного был ясен: скантр действительно уничтожен, работы в Институте прекратились, и надежда оставалась лишь на какую-то резервную систему. И Лунин тут же вспомнил о таинственном Крымском Филиале. Он решил побыть еще некоторое время на столь многообещающем наблюдательном пункте, но вдруг почувствовал внезапное беспокойство. Вокруг было тихо, и Келюс решил, что шалят нервы, но тут в конце пустынной улицы появилась большая черная «волга». Уже не раздумывая, Николай вскочил, спрятался за кирпичную коробку автобусной остановки и выглянул наружу. «Волга» остановилась у забора, из машины выскочил какой-то военный, ворота отъехали в сторону, и автомобиль последовал дальше. Ничего странного в этом не было, но Келюс успел заметить одного из пассажиров. Тот, кто сидел на заднем сиденье, был в черном балахоне и небольшой, похожей на профессорскую, шапочке... Лицо Келюс не успел заметить, но этого и не требовалось – Нарак-цэмпо он узнал сразу. Значит, в Институте и в самом деле происходит что-то серьезное...
Лунин поспешил сесть в первый же автобус, идущий в Столицу. Вновь встречаться со старым бхотом совершенно не хотелось.
На лестничной клетке Келюс поздоровался со своим соседом Прохором Ивановичем, в давние годы грозным следователем НКВД, а ныне скромным пенсионером, чем-то похожим на гриб-поганку. Гриб-поганка, странно поглядев на Николая, сообщил, что час назад к нему приходили двое людей в штатском. «В штатском» было тщательно интонировано. Гости, как сообщил Прохор Иванович, позвонили в дверь, но, не застав хозяина, ушли восвояси.
Николай лишь пожал плечами, хотя в том, что это были не случайные посетители, сомневаться не приходилось. На подобные вещи нюх у соседа был образцовым.
Дома он лишь успел поставить чайник, как зазвонил телефон. Лунин снял трубку и услышал голос Лиды.
– Мик приехал, – едва поздоровавшись, сообщила она.
– Ух ты! – обрадовался Лунин. – Ты его видела?
– Он звонил, сказал, что заходил к тебе, но не застал, заедет к шести. Я ему хотела рассказать, но он очень спешил...
Курносая художница сама хотела приехать, но родители, пораженные ее внезапным выздоровлением, не отпускали Лиду из квартиры ни на шаг.
Время шло медленно. Николай успел наскоро прибрать в квартире, два раза выпить кофе и выкурить полпачки «Астры». Чтобы отвлечься, он взял из шкафа мудреную книгу с жутким названием «Повстанцы Мау-Мау» и углубился в изучение извилистых путей национальной революции в далекой Кении. Лекарство помогло, и Николай не заметил, как стрелки часов приблизились к шести. Поставив книгу на место, он подумал, не заварить ли чай, как вдруг услышал шаги на лестничной клетке. И в ту же минуту кто-то позвонил в дверь.
Келюс заглянул в глазок и увидел улыбающееся лицо Мика. Николай тоже усмехнулся и открыл дверь.
– Ну привет, – выдохнул он. – Заходи, бродяга!
– Здравствуйте, Николай! – степенно и чуть снисходительно ответствовал Плотников, проходя в переднюю. Лунин невольно удивился – подобного тона от беспутного Мика слышать еще не приходилось. И внешне Плотников стал другим. Вместо модных тряпок на нем был аккуратный строгий костюм, волосы оказались коротко, по-офицерски подстриженными, да и весь вид стал каким-то иным, словно Плотников-младший повзрослел сразу лет на десять.
Вслед за Миком в дверях появилась веселая физиономия Виктора Ухтомского.
– Здравия желаю, Николай! – отчеканил он. – Мне заходить или в подъезде подождать?
Келюс втащил Ухтомского в квартиру, и молодые люди обменялись тычками в плечо. Ухтомский ничуть не изменился и был, похоже, искренне рад встрече.
– Мы днем заходили, – заметил Мик тем же странным тоном, – вас не было, мы долго ждали...
Произнес он так, что Лунина чуть не потянуло на извинения, но он тут же спохватился.