Око Владыки
Шрифт:
Немного помолчав, он признался:
— Когда ты отправишься туда, я сумею тебе помочь. Мой мальчик, ты можешь рассчитывать не только на самого себя. Теперь можешь уповать не только на свои возможности, но и на своего наставника!
— Благодарю тебя! — вежливо сказал Кийт. — Я счастлив услышать эти слова!
В глубине души он плохо представлял себе, как именно священник сможет помочь ему, находясь на значительном расстоянии от военной базы. И аббат сразу почувствовал легкое недоверие, проскользнувшее в интонации ученика.
—
— Мне кажется, что понял…
— Для этого ты должен полностью освободить сознание передо мной. Ты должен сейчас снять защиту! Это необходимо для того, чтобы мой канал телепатической связи смог беспрепятственно проникнуть в твое сознание.
Почтенный старец замер. Сёрчер почувствовал, что наступил решающий момент. Он оказался перед необходимостью выбора. Если бы сейчас он дрогнул и снова, как при первой встрече, закрыл некоторые секторы рассудка, то лишился бы поддержки.
Решение уже пришло. Он был полностью уверен в своем учителе и готов предоставить ему свое сознание.
Уверенность настолько переполняла каждую клеточку мозга, что Кийт не стал, как в предыдущий раз, концентрировать сознание. Он чувствовал себя свободным, абсолютно свободным от страха и сомнений.
Священник сразу почувствовал это и дрогнувшим голосом произнес:
— Ты прав, Хрипун. Наконец мы встретились для того, чтобы долго не расставаться. Теперь ты сможешь пользоваться не только моей силой, но и подключаться к ментальному полю секвойи.
Аббат откинулся на спинку кресла, развернул свой медальон активной стороной и торжественно прошептал:
— Смотри, мой мальчик!
Произошло нечто невероятное, заставившее Кийта вздрогнуть. Прошло всего несколько секунд, и его глазам открылось потрясающее зрелище…
Священник с помощью своего ментального рефлектора смог соединить вместе не только разнонаправленные потоки своего тела, как это мог делать и Кийт. Аббат подключил к этому мощному течению еще и всю невероятную энергию секвойи!
Недаром старец говорил, что это колоссальное растение наделено своеобразным сознанием. Полутемная пещера, освещаемая до этого только тусклыми ароматическими свечами, начала постепенно наполняться загадочным светом!
Десятки фосфоресцирующих точек сначала безмолвно вспыхнули на черных сводах. Потом мельчайшие пятна стали соединяться между собой, они сливались и превращались в прихотливо изогнутые мерцающие нити.
Все новые и новые извилистые линии загорались над головой Кийта. Они возникали на внутренней поверхности дупла, пересекались и протягивались бесчисленными сверкающими зигзагами.
Но это было только начало. Фосфоресцирующие линии лишь пронизывали полумрак и гасли. Эти огоньки напоминали многочисленных жучков-светляков, но скоро стало светло, как солнечным днем.
Достопочтенный наставник смог соединить вместе все линии. И центром, где пересекались светящиеся контуры, стал он сам!
Ошеломленный взгляд Кийта был направлен только на священника. Аббат смог сконцентрировать в одной точке энергию исполинского дерева, и этой точкой было его собственное тело!
Казалось, что его лицо, руки и плечи стали источником ослепительных лучей, заполнивших внутреннее пространство огромного дупла. Ровные потоки теплого голубоватого света исходили от него, переливались и расходились веером, озаряя неровные складчатые своды.
Чистая природная энергия проходила через фигуру священника, и в эти мгновения он словно стремительно помолодел на несколько десятков лет. Лицо его подобралось, морщины на лице разгладились, и под ними открылась абсолютно гладкая, свежая кожа. Глаза засверкали юношеским блеском. Плечи расправились, и исчезла старческая сутулость.
Контуры его тела стали светиться, исторгая зигзагообразные вспышки устремляющихся ввысь лучей. Волны тонких переливающихся нитей выплескивались наружу и расширялись над его головой наподобие чистейшего, постоянно разрастающегося кристалла.
В голове Кийта пронеслись бешеные ослепительные вихри, озаряя все закоулки его сознания. Слух наполнился удивительными звуками, напоминающими нежный звон стеклянных колокольчиков.
Каждой клеточкой тела он впитывал энергию, исходящую от секвойи.
Поднятые ладонями вверх руки аббата светились, источая голубоватые лучи. Пальцы словно были сделаны из раскаленного добела металла, и ровное свечение, исходящее острыми лучами из них, наполняло все помещение, затопляя самые укромные места.
Кийт затаил дыхание.
Казалось, что он не может шевельнуться, не способен вздохнуть, набрать воздуха в легкие. В этот момент он почувствовал, что образовалась прочная ментальная арка, соединяющая сознание священника с его собственным сознанием.
Как только он осознал это, то сразу понял, что теперь сумеет противостоять любым, самым грозным силам, которые могут встретиться ему на пути…
Лиа-Лла плакала в своем шалаше так громко, что ее голос был слышен рядом с озером. Сердце Кийта невольно сжалось. Но опытный путешественник, умевший найти выход из самых трудных ситуаций, не знал, как можно помочь в таких случаях? Тийгра-Та, стоявшая рядом, укоризненно посмотрела на него.
Не заходя в шалаш, Кийт попытался воздействовать на девушку нежными волнами, которыми он ласкал ее чувства, находясь на расстоянии десятка шагов.
Прошло минут двадцать. Рыдания вроде бы утихли, но потом послышались снова. Тогда Кийт не выдержал и зашел в шалаш.
Ему всегда было так трудно утешать плачущих девушек! Легче перетаскать гору камней, чем выдавливать из себя какие-то слова в тот момент, когда они захлебываются от слез. Но в этот раз все получилось неожиданно легко.