Околдовать разум, обмануть чувства
Шрифт:
Как раз в этот момент появилась Анна! В отличие от предыдущей аллиночки, платье на ней было то же, что и вчера, зато она завила волосы и нанесла более яркий макияж.
Взгляд Ковира стал каким-то особенно пристальным. Кажется, до него наконец дошло!
Ой что тут было…
— Вынужден напомнить вам, девушки, — шипел разгневанный куратор, — вы все собрались здесь, чтобы учиться. И то, что вы вырядились, как девицы легкого поведения, не поможет сдать мой предмет, оба моих предмета хотя бы на удовлетворительную отметку. О большем никто из присутствующих,
Тук…
— На место! Живо!!!
Еще три аллиночки подхваченными ветром листочками разлетелись по своим местам, даже извинения пропищать поостереглись.
— Скажите спасибо, что я не стану уведомлять руководство сего никчемного заведения о поведении его воспитанниц, — продолжал цедить яд Гардиан Ковир. — В противном случае это могло закончиться недопуском к третьей Сортировке.
По рядам пронесся взволнованный шепоток.
Оно и понятно, для нас, девушек, третья — самая важная. Первая распределяет по учебным заведениям, на второй выпускникам подбирают место работы, а вот третья Сортировка объединяет пары. Чтобы получить допуск, нужно иметь нормальную репутацию. Отношения допускаются, но не приветствуются. Тем более по головке не погладят за попытку соблазнить учителя!
Девчонки наконец осознали, чем рисковали, и пристыженно засопели.
— Точно, третья Сортировка! — шепнула Анна Каро. — Наверняка он давно женат!
От нечего делать (распекали-то не меня) я пригляделась к Ковиру. Ему должно быть что-то около тридцати пяти, холеный весь такой, вещи дорогие, хоть и некрикливые. Да, наверняка женат. Было бы странно, если бы к такому возрасту мужчина все еще не обзавелся семьей.
На душе отчего-то стало спокойнее от этой мысли.
Хотя работу же ему поменяли, а так обычно не делается…
Пока девчонки шептались, а я витала в своих раздумьях, феталлин Ковир уселся и ждал остальных опоздавших, постукивая пальцами по столешнице. Дождался. Рекорд равнялся двадцати минутам и был «вознагражден» гримасой отвращения на лице нового куратора.
— Итак, раз уж все в сборе, — в своей вкрадчивой манере произнес Ковир, — поговорим о наказаниях. Парни могут быть свободны, они мне сегодня больше не понадобятся.
Трое счастливчиков с еле слышными вздохами подхватили вещи и покинули класс.
— Аллиночка Катарина…
Э?! Надеюсь, я ослышалась!
— За что?! — Сдержать возмущения не смогла, даже не старалась.
По губам Ковира расползлась самая счастливая из улыбок. Как есть садист!
— Формально вы не опоздали и выглядите нормально, — медленно заговорил мучитель. — Но я помню, что вы влетели в класс перед самым гудком растрепанная и запыхавшаяся. Следовательно, либо участвовали в сговоре, либо знали о нем.
Гад! Слезы навернулись от обиды.
— Да я просто проспала!
— Это тоже не большая заслуга, — обрубил пререкания куратор. — Но ваша провинность меньше, чем у других, соответственно, и наказание будет индивидуальное. Придете ко мне на отработку где-нибудь на следующей неделе, позже уточним день.
Попала. Теперь не отвертишься, можно даже не пытаться.
— Как скажете, куратор Ковир.
Слух уловил несколько завистливых вздохов. Ничему-то некоторых жизнь не учит!
— Остальных после последнего занятия ждет библиотека, пыльные стеллажи в дальнем отделении и феталь Дайрин, — вынес основной приговор оскорбленный девичьим вниманием учитель. — Времени сходить домой и переодеться в более удобную одежду не будет. Приятно провести вечер, аллиночки!
И он снова улыбнулся.
Покидая класс феталлина Ковира в девять часов утра, я была убеждена, что ничего худшего со мной сегодня уже не случится. О, какое заблуждение!
Остальные занятия прошли и в самом деле ровно. В Колледже мы сосуществовали как одна большая семья. Понимающие учителя, старательные студенты. До появления Ковира даже взыскания не применялись. На моей памяти ни разу, а я здесь уже третий год! И вот, получите, привалило счастье…
Самое странное, что девчонки на него не обиделись. Ну наказал! Мужчина и должен быть жестким! Пошушукавшись, аллиночки решили сперва отточить свое умение общаться с противоположным полом на сверстниках, а потом уже замахиваться на более взрослых мужчин.
И мне вдруг так жалко наших мальчиков стало… Их трое, нас девять. Ладно, я не в счет, второй день только про Марияра и думаю. Но, судя по сегодняшней выходке, задавшиеся целью аллиночки порой опаснее стихийного бедствия.
Время до полудня прошло спокойно и, что не менее важно, быстро. Четвертый урок у нас опять был у Ковира. С появлением нового предмета нам придется встречаться с куратором не просто ежедневно, а дважды в неделю по два раза в день. То еще удовольствие, но никуда не денешься.
К счастью, он уже успел отойти от утреннего происшествия, а мы вели себя тише мышек, так что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Разве что прямо под окнами взялись спиливать надломленные ветки с деревьев, и от противных трескучих звуков скоро закололо в висках. Но это не в счет.
По расписанию после полудня нас обычно ожидали мастерские. Но не всех вместе и не каждый день. Моими были среда, четверг и пятница, поэтому сегодня с чистой совестью можно было идти домой, что я и собиралась сделать. Это вызвало новую серию завистливых вздохов и парочку подначек.
На том и разошлись. Я вышла во двор и вдохнула сырой воздух пасмурного дня, прочие аллиночки направились в библиотеку сражаться с пылью. Ради такого благородного деяния Ковир даже из мастерских их отпросил. Минус несколько монет из стипендий.
Обдумывая все это, я торопливо шла через двор к горбатому мостику. Небо набрякло тучами, скоро начнется дождь. Неплохо бы успеть добраться до дома. Не хочу мокнуть.
Пила взревела практически над головой, громко затрещали ветки. Ноги сами остановились. Что ни говори, а жизнь в постоянном страхе отлично развивает инстинкт самосохранения.