Околдуй меня, если сможешь…

— Прокляну!

— Сглажу!

— Заколдую!

Крики ведьм-соперниц, участвующих в ежегодном соревновании — забеге на избушках на курьих ножках по полосе препятствий, который проводила наша ведьмовская школа, неслись со всех сторон, но я не обращала на них внимания, сосредоточенная на цели. Пусть им танцующие курьи ножки снятся, злыдни вихрастые! Не догонят! А попробуют… припасены у меня в заветном мешочке зачарованные поганки и мухоморы. Всю неделю их заготавливала! В воде родниковой настаивала, в лунном свете купала, в листы кладбищенской крапивы закутывала. И ворожила… Силы в эти грибочки такие вложила, что и самой

страшно, оттого и берегу их пуще глаза. И не использую мухоморы да поганки до сих пор только потому, что жалко редкие ингредиенты на такой пустяк тратить, как ответ кричащим угрозы ведьмам. Да и с грибочками этими… с ними нужно быть ну о-очень осторожной. Опасно все же! И если один на время оглушит, откинет в сторону, наложит временное заклинание окаменения, то с десяток таких… Нет, к концу света я пока не готова.

— Убью!

— Отравлю!

— Придушу!

— Утоплю!

В стену родной избушки, мчащейся по широкой выкошенной полосе через луг, ударило шесть молний. Защитный амулет, на изготовление которого я потратила почти полгода, лазя по лесам да болотам, чтобы создать по особому, еще бабушкиному рецепту, зелье, засветился, создал купол и отрекошетил подарок. Послышался вопль, запахло паленым. Ругань, однако, стихла. Но эта передышка была временной.

Я фыркнула, перегнулась через перила, вглядываясь влево. Глаз у меня был зоркий, но избушка на курьих ножках подняла пыль, поэтому разглядеть, кто решил меня облаготельствовать, не смогла. Наверняка Светана или Ядвига! Обе сильные стихийницы-воздушницы. Так что грозы и молнии — это по их части. Они всегда нос задирали, хвастаясь своей силой. Да только не понимали, что ведьма должна быть сильна во всем. И в целительстве, и в защите, и в зельеварении. Нельзя только на свой истинный дар полагаться. Когда-то может подвести и он…

Моя избушка, на крыльце которой я по-прежнему находилась, чуть притормозила. На окраине пересеченного луга виднелся туман, и в нем явно не пряталось ничего хорошего. Удивительно, что болото мы миновали вполне спокойно и почти без происшествий. А вот Цветана и Дарина — первые красавицы на нашем потоке, голубоглазые и белокурые, остались в трясине, явно разочаровав всех поклонников. Похожие, как две капли воды. Если не знать, что первая родом из луговых ведьм, а вторая — из лесных, смело можно принять за родных сестер. Но заклинания и зелья, которые каждая из них использует, в корне отличаются.

Цветана полностью оправдывает свое имя. Договориться с цветами да насекомыми — для нее раз плюнуть. А вот Дарина… любую лесную нечисть призовет, тропки запутает, да еще и самый обычный лес превратит при помощи дара в непроходимую чащу. Я бы ее даже, пожалуй, уважала, если бы она не любила делать подлости. А уж если Цветана и Дарина объединялись… то держись все, кто может. Очаровательные, изящные, красивые… Просто гроза всех ведьмаков, готовых в любую минуту прийти им на помощь. Колдунам бы только под ноги к ним бревнышками укладываться!

Эх! Не то что бы я завидовала, меня природа вроде тоже не обделила — рыжеволосая, кареглазая, с гордо вздернутым, покрытым веснушками носом, до красотки я точно не дотягивала, но менять внешность, как это делали многие ведьмы, добывая редкие ингредиенты и создавая зелья красоты, я точно не собиралась. Да и характер… Ох, врут люди, когда говорят, что его можно исправить! Он у меня ведьминский, поганый да вредный.

Цветана и Дарина же… казались мне каким-то ненормальными. И зачем только сыпали вслед проклятия и бесполезные угрозы, оставаясь на болоте? Будто это я виновата, что их засосало! Лучше конспекты по болотному делу надо учить. Ведь на соревнованиях ты останешься живой, ведьмы-наставницы подстрахуют, а в реальности — суровой и беспощадной, шансов уже не будет. А им бы… все глазками стрелять!

Да и что там на этом болоте было? Пара водяниц, пытающихся утянуть в трясину, да светлячки ведьминого глаза, такие заманчивые и сбивающие с пути. С ними и первогодки справятся. Никаких монстров и чудовищ, которых так порой любили создавать наши наставницы, напоминая, что мы, да-да, ведьмы! И какие бы силы не призывали, какие бы зелья не варили, а заклинания не использовали, всегда и при любых обстоятельствах должны защищать невиновного. Впрочем, слухи о ведьмах все равно ходят одни других краше. И что в них правда, что вымысел, порой даже имеющая дар не знает.

Избушка чуть подпрыгнула, затормозив и ожидая моих распоряжений.

Я вытащила из мешочка одну из зачарованных поганок, указывающих путь, и бросила в туман. Слева мелькнуло синим, справа — красным. Избушка предсказуемо попятилась. Еще бы! Синее — это всегда вода, а я только на днях покрыла крышу новой черепицей и вырастила мох, удерживающий влагу. И красиво, и от любого дождя дом убережет. А то, что отдала за него половину годовой стипендии, мелочь. Для родной избушки ничего не жалко! Но красное, на мой взгляд, было хуже. Однозначно, огонь! Нет, справиться с ним я тоже могла, да только впереди еще лес будет, а что в нем прячется — вопрос неоднозначный. Последний этап — самый сложный.

Я погладила избушку по бревнышку возле двери, вдохнула поглубже.

— Предлагаю все же выбрать воду. Противоожогового мха точно не существует.

Избушка засветилась, намекая на защиту.

— Я, конечно, ее проверила на огненные чары, но… у всех желаний есть цена, милая. И стихийную магию я для себя, пока действует твоя защита, использовать не смогу.

Избушка снова подпрыгнула и замерла, соглашаясь и принимая мою волю. Я же создала светлячков, чтобы хотя бы немного развеять туман, и повернула влево. Пахло сыростью, затхлостью, речным илом и песком. Я принюхивалась, прислушивалась и едва дышала, готовясь отражать атаки, но никто не нападал. И это пугало еще больше. И только когда ног коснулось что-то холодное и склизкое, взвизгнула и откинула руку одной из мавок. Полупрозрачная, по консистенции похожая на желе… Мерзость та еще! Хотя и похуже видала. Самих мавок разглядеть не удалось, они сливались с туманом, прятались в нем, таились… Они и были частью этого тумана. Так казалось. И поэтому те, кто сталкивался с ними в реальности, начинали бояться не просто нечисти, но даже дышать.

Мавки — единственные из нечисти, на кого защитные чары, созданные мной с таким трудом, не распространялись. Просто, когда плела амулет, необходимо было вписать хотя бы два условия, делающие защиту неидеальной. И вот… нарвалась, мухоморы в горошинку!

Но на этом неприятности не закончились. Зря мечтала! Мавки, которых оказалось с дюжину, окружили, обрушили потоки воды на избушку. Та сорвалась и понеслась, заставив меня вопить во все горло. Нет, конечно, я могла применить заклинания, использовать против водной нечисти, вытягивающей силу, свои волшебные поганки, но… не успела. Избушка, на которую однажды напали водяные, решив отомстить мне за то, что отклонила их ухаживания, панически боялась всей водной нечисти. И даже тот факт, что водой мавкам удавалось окатывать лишь меня, а с защитного купола она просто скатывалась, не имел значения.

Так мы и мчались через туман, не разбирая дороги. Я, промокшая с ног до головы, стуча зубами, пополняла словарный запас ругательствами. И мавки… мавки все же догнали нас у окраины, вцепились, заставляя меня упасть, потянули жизнь. Не учли только одного: я — сильнее, не поддамся унынию и страхам, которые они создают. Выпустила наружу истинный свет, отшвырнула нечисть.

— Прокляну!

— Убью!

— Опою!

Голоса принадлежали ведьмам, выбравшим тот же путь, что и я. И я хихикнула, так и не разобравшись, в чей адрес слышу угрозы — в свой или водной нечисти.