Окончательная синхронизация
Шрифт:
В отчаянии Эва схватила булыжник и швырнула его в паутину, растянутую заботливым пауком меж двух деревьев. Я ее понимаю — хочется иногда хоть кого-то победить, неприятно чувствовать себя беспомощным куском мяса на чьей-то огромной тарелке. Паутина самое то, когда сила есть и злость сорвать хочется. Тоненькая такая, серебрится на солнышке, на ветру колышется, беззащитная перед грубым камнем и силой инерции. Камень легко пролетел сквозь паутинку… совершенно не испортив ее причудливую геометрию. Потом упал на землю и рассыпался кучкой мелких,
— Ой, как это? — Эва ошалела от произведенного эффекта, — Как она булыжник могла распилить на лету? Это что, тоже зона?
— Тоже, — подтвердил куратор, — ты дальше смотри, сейчас самое интересное начнется.
И в самом деле, в том месте, куда упали осколки, зашевелилась земля и на белый свет показались извивающиеся корни не корни, а нечто-то напоминающее щупальца. Эти самые щупальца вцепились в добычу и с такой силой потащили их вниз, что камушки в мгновение ока исчезли с глаз долой. Следом из-под земли вылезло множество мелких щупалец-ниточек, которые деловито привели место жертвоприношения в порядок. С их исчезновением поляночка под паутиной приобрела прежний миролюбивый вид.
— Скушала и не подавилась, — подвел итог Алексей, — оригинальная система охотничьей связки: паутина из мономолекулярной углеродной нити режет все на раз, ошметки падают вниз, где и подбираются корешками дерева, которое прядет паутину.
— Гадость какая, тут куда ни кинь, всюду клин. Как же допустили, чтобы подобная пакость существовала? Тут бомбу сбросить, ядерную для надежности, чтобы ни малейшего следа не осталось!
— Ишь ты раздухарилась, а кто только что про милитаризм выступала, что нехорошо ядерными бомбами размахивать?
— Так это же про людей, а это гадость какая-то инопланетная.
— Для вас инопланетная! Так и вы для них не очень приятны, как на вид, так и на вкус.
— Бр-р-р! Все равно гадость!
— Еще будешь кидать или дальше пойдем? — спокойно поинтересовался Алексей, с видом человека, каждый день гуляющего по подобной местности.
— Ты думаешь, там можно пройти?
— Есть варианты? Может мадам желает обратно в дерьмо?
— Тьфу на вас, ни за какие коврижки больше в такую гадость не полезу. Давайте, ведите куда угодно, лишь бы до воды добраться. Сил нет, в таком виде дольше оставаться.
И мы пошли. Точнее поплелись, связанные как и прежде веревкой, шаг в шаг следуя за куратором, исполняя его команды с необычайной готовностью и подвижностью. Он находил дорогу каким-то неведомым чутьем, приглядываясь, принюхиваясь, иногда бросая камушки вперед для проверки выбранного пути. За редким исключением ему удавалось найти безопасную дорогу. Дорогу, ведущую куда-то, без всякого ориентира, направления. Мы просто шагали сквозь зону, надеясь, что у нее есть граница и что до того, как мы ее достигнем, никто из местных хищников нами не пообедает. В таких случаях, когда
Один раз правда душа дрогнула. Алексей шагнул вперед и исчез, словно растворился в воздухе. Эвелина шагнула за ним без промедления, а я застыл, как изваяние. Страшно, аж жуть. Может там уже нет никого, может их уже пожрала очередная инопланетная зверушка, разложившая свою невидимую утробу на тропе. Сейчас я дерну за веревку и она вернется ко мне обгрызенным концом. Ан нет, веревка натянулась и дернулась два раза, словно приглашая — давай скорей, ты на третье пойдешь!
— Ты чего застыл, шагай давай! — раздался голос куратора у меня за спиной.
Я резко обернулся и обомлел — Алексей и половинка Эвы стояли у меня за спиной. Эва стояла полуотвернувшись и что-то дергала невидимое. С каждым ее рывком дергалась привязанная ко мне веревка.
— Так мне туда? — тупо моргая глазами, я указал в их сторону.
— Да, туда, только через туда, куда веревка идет, тут другой дороги нет.
— Понял, — также тупо кивнул я, хотя ничего не понял. Почему туда, если они там? Послушно шагнул вслед за веревкой, со страхом наблюдая, как исчезают мои руки, шагнувшие вперед ботинки и… внезапно передо мной появляется Эва, скептически глядящая на меня.
— Про искривленное пространство никогда не слыхал? — съязвила она.
— Неа, — честно ответил я. Ну не знаю, что это за штуковина такая, не проходили мы такое в школе, так что мне теперь краснеть из-за этого. И, вообще, кто только что чуть в обморок не упал, когда первое чудо увидел? Тоже мне старожил-следопыт!
— Не ссорьтесь, чует мое сердце, тут еще похлеще могут сюрпризы отыскаться. Может я про такие и не в курсе. — Он задумчиво почесал в затылке, — Каждый день что-то новое появляется, а переподготовка у нас один раз в полгода.
— Так вас что готовят к таким вот сюрпризам? — с прежней недоверчивостью спросила Эва.
— Ко всяким готовят, потому что смертники мы, — просто, как о само собой разумеющемся, сообщил Алексей.
— Как это… смертники? — оторопела Эва.
— Очень просто — дан приказ, его нужно исполнить. Вернешься — молодец, получишь следующий приказ. Не вернешься, пошлют следующего. Очень все просто.
— Как же вы на такое согласились? Это же фашизм какой-то получается, вы же камикадзе буквально, так ведь нельзя, не по-людски! — возмутилась Эва.
— Тебе напомнить или сама вспомнишь, как по-людски обращаются с отработанным человеческим материалом? — жестко спросил Алексей, глядя на Эву в упор. — Нет такого понятия «по-людски», есть объективная необходимость. Если не ты это сделаешь, значит пойдет другой, не такой подготовленный, не такой опытный и, может быть, его убьют. На кого грех ляжет? На того, кто послал или того, кто отказался?
— Н-н-не знаю, — Эва смотрела жалобно, словно прося прощения за неуместный словесный выпад.